Гибридная война. Выжить и победить

Магда Евгений Валериевич

8. При возникновении конфликта в сетях провайдеры автоматически в него вовлекаются и становятся третьей стороной (участником) конфликта, причем в защите интересов владельца сети (провайдера) в информационнопсихологической войне заинтересованы и сторона-агрессор, и сторона-жертва.

9. Линия фронта, глубокий тыл и другие традиционные понятия военной теории в информационно-психологических боевых действиях теряют свою смысловую нагрузку и нуждаются в доработке и переопределении.

10. В случае начала боевых действий силы специальных информационно-психологических операций получают возможность со своих баз, удаленных от линии фронта, наносить стремительные удары по объектам противника, находящимся у него глубоко в тылу (удаленный доступ), при этом маневрирование силами и средствами и концентрация ударной мощи на направлениях нанесения удара не требуют по сравнению с обычными вооруженными силами

ни заметных затрат времени, ни привлечения большого количества материально-технических средств транспортировки.

11. В мире еще не определено окончательно, когда информационно-психологические акции в информационной сфере становятся агрессией, сопоставимой с вооруженным вторжением армии иностранного государства на территорию страны, поэтому фактически боевые операции могут проводиться силами информационно-психологических операций в условиях официального мира» [343] .

Отличительной чертой информационной войны можно назвать «стремление агрессора непрерывно расширять контролируемое информационное пространство, действуя в обход сложившихся моральных норм и правил, сознательно нарушая все социальные ограничения и размывая нравственные установки. При этом СМИ концентрируют внимание на эпатажных фактах, обнародуют конфиденциальные сведения из личной жизни публичных политиков, ведут скандальные «расследования», сознательно фальсифицируя информацию, смакуя пикантные подробности. Задача состоит в том, чтобы активизировать подкорковые центры человека, включив механизм манипулирования чувствами и эмоциями людей, что является основой управления психологией толпы». Рискну утверждать, что ведение информационной войны подпитывается искажением фактов, манипуляциями в СМИ, созданием виртуального и реального образов врага в отношении граждан государства, ставших жертвой информационной агрессии. В этом на собственном примере убедились граждане Украины, еще с конца 2013 года, когда российские СМИ начали освещение событий на Евромайдане в агрессивном ключе.

343

http://ict.edu.ru/ft/002468/manoylo.pdf

Еще одна особенность информационной войны — ее заведомо необъявленный характер, государство, инициирующее ее, никогда не станет признаваться в агрессивных действиях против другой страны. Сегодня мы наблюдаем тактику отрицания очевидного, взятую на вооружение Кремлем, в сочетании с использованием информационного оружия, к которому относятся «средства искажения, уничтожения и хищения информации; средства преодоления систем защиты; средства ограничения доступа отдельных пользователей; средства дезорганизации действия технических средств, компьютерных систем.

Атакующим информационным оружием при этом считают компьютерные вирусы; логические бомбы (программные закладки); средства подавления информационного обмена и фальсификации информации; средства нейтрализации текстовых программ; различного рода ошибки, сознательно вводимые в программное обеспечение» [344] .

Информационная война не будет иметь смысла, если она, как в Средневековье, будет уделом избранных, элиты. Ее инициаторы последовательно стремятся добиться максимального расширения площади поражения и численности пораженных их информационными виртуальными атаками. Этому в значительной мере способствует информатизация и виртуализация современного общества, распространение социальных сетей. Поэтому «основной задачей виртуальной войны всегда является манипулирование массовым сознанием в сети Интернет, и достигается это, как правило, затруднением доступа противника к объективной и достоверной информации. Значимость этого объясняется тем, что мероприятия по обеспечению эффективного решения задач национальной безопасности, а также формирование общественного мнения и настроений внутри государства агрессора прямо зависят от полноты и достоверности хранящейся или циркулирующей в сети интернет информации» [345] .

344

Ільяшов О. А., Мєзєнцева Н. Б., указ. соч.

345

Саяпин В. О., указ. соч.

В информационной войне не размениваются на отдельные операции, в ней делают ставку на оружие массового поражения, позволяющее добиться отключения способности критически воспринимать информацию, на реагирование главным образом эмоционально. «Центральным элементом виртуальной войны является принцип самосинхронизации. Фактически это и есть искомая нами консолидация сил. Когда группы людей, отдельные личности, общественные движения, не сговариваясь, дают консолидированный отклик на некое событие, где формируется согласие всех сторон. Самосинхронизация устраняет все различия между действующими лицами, акции становятся обезличенными и всеобщими одновременно. Те, кто впервые откликается на событие, задают тон и направленность реакции» [346] .

346

Cebrowski A. K. The Implementation of Network-Centric Warfare: http:// www.iwar.org.uk/ rma/resources/ncw/implementation-of-NCW.pdf

Информационная война при использовании информации как оружия ведения боевых действий в любой сфере жизнедеятельности включает следующие составляющие:

— оказание влияния на инфраструктуру систем жизнеобеспечения — телекоммуникации, транспортные сети, электростанции и т. д.;

— промышленный шпионаж — нарушение прав интеллектуальной собственности, хищение патентованной информации, искажение или уничтожение важных данных, проведение конкурентной разведки;

— хакинг — взлом и использование личных данных, идентификационных номеров, информации с ограниченным доступом и тому подобное.

Существует несколько подвидов информационных войн:

— кибервойна — компьютерное противостояние в пространстве сети интернет, направленное на дестабилизацию компьютерных систем государственных учреждений, финансовых и деловых центров, создание беспорядка и хаоса в жизни страны;

— сетевая война — форма ведения конфликтов, при которой участники применяют сетевые стратегии и технологии, приспособленные к современной информационной эпохе. Участниками таких войн могут быть террористы, криминальные группировки, общественные организации и социальные движения, которые используют децентрализацию компьютерных систем;

— электронная война — использование и управление информацией с целью получения преимущества конкурента над противником, осуществляет сбор тактической информации, обеспечивает безопасность собственных информационных ресурсов, распространяет ложную информацию о противнике среди населения, препятствует сбору информации противником;

— психологическая война — совокупность различных форм, методов и средств воздействия на человека с целью изменения в желаемом направлении его психологических характеристик, групповых норм поведения, массовых настроений, общественного сознания в целом;

— радиоэлектронная борьба — совокупность согласованных по целям, задачам, месту и времени мероприятий и действий войск, направленных на получение информации о местонахождении радиоэлектронных средств, систем управления войсками и оружия соперника, их уничтожение всеми видами оружия, а также радиоэлектронное подавление сигналов передачи информации [347] .

Современная война, как показывает противостояние между Россией и Украиной, потому и сетецентрична и тотальна, поскольку все ее аспекты, а не только собственно инфомационная составляющая, зависят от скорости информационного обмена, скорости принятия решений на основе все более полного объема данных.

347

http://joum.umv.kiev.ua/trk/publikacii/satshuk_publ.php

Разновидностью информационной войны является психологическая (информационно-психологическая) война. Психологическая война — это совокупность различных форм, методов и средств воздействия с целью изменения в желаемом направлении психологических характеристик (взглядов, мнений, ценностных ориентации, настроений, мотивов, установок, стереотипов поведения), а также групповых норм, массовых настроений, общественного сознания в целом.

По мнению английского ученого Нормана Коупленда, моральный дух — «это самое могущественное оружие, известное человеку; более могущественное, чем самый тяжелый танк, чем самое мощное артиллерийское орудие, чем самая разрушительная бомба» [348] .

348

Коупленд Н. Психология и солдат. — М., 1992.— С. 21.