Гид для Гада
Шрифт:
Моя рука с браслетом была надежно спрятана между искореженными сидениями, а по ней стекало что-то красное…
- Если что, - прошептала я, пытаясь удержать сознание. – Хоронить меня ногами на юг…
– Это еще почему? – скрежет остановился, а я посмотрела на бледное лицо и кусок металла в руках.
– Чтоб не мерзли, - усмехнулась я, с трудом отрывая голову от руля, чтобы увидеть первый луч рассвета, ярким малиновым заревом, прорезающий небо.
Я выползла из машины и встала, не чувствуя под собой землю. Держать равновесие удавалось с большим трудом. «Ла-ла-ла-ла-ла…
Малиновое утро плыло перед глазами, парк торжественно догорал.
– Я в порядке, - икнула я, выставляя вперед руку. – Я сама как-нибудь…
- Что случилось? – послышался голос, а я подняла глаза, видя разительную перемену в моем спутнике, который с удивлением рассматривал корону, снятую с рога и воздушные шарики, которые до сих пор катались по земле от каждого порыва ветра.
– А что? Не видно? Женщина за рулем вполне может возглавить всадников апокалипсиса, - с трудом выдавила из себя я, опираясь на груду искореженного металла и глядя на перечеркнутую черным тормозным путем печать магов. Мой взгляд упал кирпичную стену магазина и на гармошку капота. На стене виднелся горелый отпечаток человека, а я смотрела на долгий и, видимо, последний поцелуй машины и стены, мрачно оценивая будущий урон нервной системе.
Оливьер смотрел на круг, пока я надеялась, что слабость и головокружение пройдут сами собой.
– Погоди-ка, - послышался голос, а на меня посмотрели пристально. – Ты решила меня спасать?
– Нет, просто угнать твою машину, - мрачно ответила я, щурясь от боли. До чего же яркое это солнце! Можно как-нибудь убавить яркость? – Мог … ой, могли бы хотя бы спасибо сказать…
– Кто разрешал тебе вмешиваться? – послышался голос, далекий от дружелюбного. – Я давал разрешение? Нет. Не давал.
– Я была уверена, что тебе… то есть, вам… Уже вам… Черт, сложновато перестраиваться! Угрожает опасность, - произнесла я, чувствуя, что меня отчитывают, как школьницу.
– Для меня, чтобы ты понимала, это – детский рисунок на асфальте! – доносился до меня строгий голос, пока я закрыла глаза и морщилась от каждого слова.
– А я откуда знала? – возразила я, держась из последних сил.
– Вот больше – палец о палец не ударю, а все потому, что…
Видимо, во мне села батарейка. Иначе, как объяснить то, что очнулась я на чужих руках, с трудом разлепляя глаза.
– Что с тобой? – послышался голос, а я смотрела на лицо, склонившееся надо мной и внимательный взгляд.
- Да вот, что-то вздремнуть захотелось, - мрачно отозвалась я, чувствуя себя вдовой капитана Очевидность.
– Дай-ка, думаю, вздремну часок. Я же очень люблю спать на земле. Считай, это моим хобби…
– Я не понимаю, - произнес Оливьер, глядя на меня так, что я слегка усомнилась в происходящем. Он что? Понять не может, что мне как-то не очень хорошо? - Тебе больно?
Ну наконец-то! Догадался!
– Да нет, блин,
– Я забываю иногда, что ты - не демон, - выдохнул Оливьер, а я смотрела на него, чувствуя, что могло быть и хуже.
– О, я стараюсь! Видите, уже и рог расти начал, - сморщилась я, понимая, что к такой шишке стоит приложить холодный нимб.
– Тебе идет, - произнес Оливьер, занося руку над «рогом».
Я смотрела на демона, пытаясь понять, как можно держать в заложниках и душу, и нервную систему одновременно. По утрам я – почетный эскорт Его Величества, а по вечерам я – тюремный эскорт для особо опасного преступника. И самое страшное то, что я до сих пор не могу поверить, как в нем все это уживается.
– Пожалуй, этот комплимент я занесу в список «Так меня еще не обзывали», - ответила я, порываясь встать на ноги. Меня держали, глядя задумчивым взглядом на мои хилые потуги эволюционировать.
– Знаешь, другая бы давно воспользовалась моей благосклонностью, - внезапно произнес демон, а мне удалось подняться на ноги. Земля в иллюминаторе кружилась, но я не сдавалась.
– Вот и ищите другую. Мне нужна только моя душа, - отрезала я, глядя на демона. Солнечный луч начертал две длинные тени на окровавленной брусчатке, пока я смотрела прямо в карие глаза.
– И зачем же тебе твоя душа, изволь спросить? – задал вопрос Оливьер насмешливым голосом, пока я понимала, что этот вопрос ставит меня в одно из положений древней трактата про акробатические прелестях любви.
– Где сейчас моя душа? – спросила я, видя, как тени уменьшаются.
- Я ее спрятал в надежном месте, - усмехнулся демон, пока я смотрела на него с подозрением.
– Надеюсь, не в том, куда посылают очень дорогих для нервной системы людей? – поинтересовалась я, чувствуя какое-то странное волнение.
– Нет, - впервые рассмеялся демон, а я не могла унять внутреннюю дрожь. – Но мы отвлеклись. Зачем тебе твоя душа? Что-то изменилось? Мироощущение? Небо стало не таким голубым? Людям некуда плевать? Не обо что вытирать ноги? Проходите-проходите в сердце! Только вытирайте ноги! Найди мне хоть один аргумент. Еще никому не удавалось найти вразумительного ответа на этот вопрос, сколько бы раз я его не задавал.
– А это разве важно? – тянула время я, глядя на две тени.
– Разумеется, - послышался ответ, пока я думала над каверзным вопросом. – Иначе бы я не спрашивал. Итак, вопрос услышан. Вопрос понят. Я жду ответ.
Я молчала, понимая, что вразумительного ответа пока не нашла. Нужна и все тут! Просто нужна!
– Можешь показать мне ее, - схитрила я. – Я хочу сравнить ощущения.
– Хорошо, вот она, - в руке демона появилась шкатулка. – Она здесь. Жду ответ.
– Я… - замялась я, глядя на шкатулку и понимая, что нее чувствую никакой разницы. – Это … это самое ценное, что у меня есть…
– Поэтому ты продала ее за сущий пустяк? – послышался ответ, пока я мысленно листала древний эротический трактат в поисках позы, в которую меня сейчас поставили.