Гидеон
Шрифт:
– Что, опять на охоту ходил?
– лениво поинтересовался темноволосый, оглянувшись на стук двери.
– Да, - ответил я. снимая свою обувку и оставляя ее возле порога, так как это делал сосед.
– Сегодня я, поймал барсука, куницу и одного енота.
– Ого?
– криво ухмыльнулся юноша и сделал глоток прямо из бутылки.
– Хочешь разбогатеть, охотясь на животных?
– снова спросил он.
– Разбогатеть? Нет. Просто хочу хоть немного наполнить свой кошелек, - честно признался я.
– Разбогатеть? Зачем? Мне для жизни много не надо.
– Вот оно как?
– Ленье озадаченно дернул бровями и снова приник к бутылке.
– Ну а вы? Вы снова просидели дома весь день?
– спросил я в попытке продолжить разговор.
– Да, - лениво ответил он. Ответил, и даже нисколечко не смутился.
Его равнодушие немного меня озадачило.
– И пили? Весь день?
– Да, - прозвучало в ответ холодно и отстранённо.
– А что?
– Русоволосый повернул ко мне худое измученное лицо с мутными глазами. Жуткое лицо - на такое без слез не взглянешь.
– Ну и зачем? Вышли бы в город, прошлись бы между людьми. Завели бы знакомства.
– Да?
– Ну да. Я вот, гляди, за эти несколько дней уже много с кем успел познакомиться - с подавальщицами с харчевни, с бывшим лесничим, с торговцами на рынке.
– Больно нужны мне такие знакомства. Мне, благородному!
– фыркнув, ответил он.
Это меня слегка разозлило.
– Да? А сидеть целыми днями и хлестать вино, набивая желудок лишь ветчиной и хлебом, это вам к лицу? Того и глядишь, сопьётесь. И кто тогда будет ходить вместо вас на задания? И.... И... И как я тогда смогу выполнить поручение, данное мне старшим гильдейским магом?
Может мои слова прозвучали чересчур резко и грубо. Я ни в коем разе не хотел ему говорить, что делать и как поступать. Нет-нет - не мне такое решать. Просто в этот момент я думал о том, как сильно мне не хочется расстраивать старшего мага Арбана. Оказаться с ним в его кабинете один на один, слушать его властный холодный голос. Слушать и понимать, что виновником его недовольства оказался именно ты. Не по своей воле, да. Но Арбан не станет слушать - он очень скор на расправу.
Однако подвыпивший благородный воспринял все иначе.
– Я? Ты смеешь упрекать меня. Ты?
– На лице Ленье появилась злая усмешка.
– Ты, безродный холоп, у которого за душой ни медных монет, ни совести. Ты, чья суть состоит лишь в одном - в вечном подчинении и набивании брюха! Друзья у него появились, видите ли. Да грош цена всем твоим друзьям. Охотник он, видите ли, большой. Воробьи и перепелки - вот твоя добыча.
От такого напора я даже несколько ошалел, отупил назад, и уперся в двери.
– Я... Я...
– Я так испугался, что даже не смог ему ничего толком сказать.
– Что ты? Что ты?
– не унимался он.
– Видел я твои утренние упражнения в магии. Выбрал себе самое простое и быстрое заклинание, а про остальные забыл. Вот же какой лоботряс.
– Я... Я...
– испуганно повторял я под его градом ударов.
– А твои сегодняшние слова? "Зачем мне богатеть". "Мне много для жизни не надо", - произнес он, явно подражая моему голосу.
– Никаких стараний. Никаких стремлений. Никаких принципов. Никаких идеалов. Живешь лишь одним днем и все. И ты хочешь мне что-то доказать? Да твои слова для меня не ценнее обычного плевка. Тьфу.
– Ленье сделал вид, что плюнет в меня, и снова отвернулся к окну, давая понять, что дальше разговора не будет.
Я стоял перед ним, глупо вращая глазами, не зная, что и сказать. Старания? Стремления? Идеалы? Я про такие вещи и знать ничего не знал. Понимая, что дальше разговора не будет, я отошел от двери и сел на свою кровать.
До наступления ночи мы больше не проронили ни слова. Да и о чем нам с ним говорить? Мы с ним воистину разные.
Несравнимо разные.
*
Утром следующего дня, едва Ленье проснулся, мы услышали тихий, но настойчивый стук в нашу дверь.
– Кто там?
– отозвался я, бодро набрасывая жакет поверх плотной льняной рубахи.
– Я Аким, посыльный гильдии магов. Меня прислал маг Арбан. Это на счет задания.
Ну наконец-то! А то я уж думал, что про нас забыли.
Миг - и стою у двери. Еще одно мгновение - разделяющая нас преграда стремительно открылась, и я смог увидеть долгожданного гостя. Им оказался невысокий светловолосый юноша лет эдак четырнадцати, с простоватым лицом и искренней, прямо-таки щенячьей, улыбкой.
<