Gift
Шрифт:
– Не считая моего отца…- закончил за нее Тейт.
Вайолет поджала губы.
– Да … Прости…
– Ничего, продолжай. – В его глазах постепенно разгорался привычный огонек, сменяющий пелену задумчивости.
– Тебе ничего все это не напоминает?
Тейт свел брови.
– Эдди и я…
– Да! Дочь Виллоби умерла в возрасте 23 лет…
– Как и Эдди…
– Да, но это еще не все. Вся их родословная очень напоминает нашу ситуацию… Не знаю, как это точнее описать…
– Я понял тебя. – Встав с места, Тейт расхаживал по площадке, сложив руки на затылке, машинально взъерошивая волосы.
– Черт побери!- Полушепотом произнесла девушка. На мгновение возле губ проявилась ямочка.
–
– Взгляни. Даты рождения и смерти.
Присев обратно на ранее оставленное место, парень пристально всмотрелся в бумагу.
– Написаны рядом с фотографиями всех членов семьи, кроме Виллоби… Получается, он сделал этот документ уже после смерти всех близких.
Вайолет облизнула губы.
– Потерять все… каким несчастным должно быть он был…
– Может быть они сами умерли. Я имею в виду, вдруг Шелби- это просто несчастный случай?
– Мы не знаем. Мы вообще толком ничего не знаем. Обо всем этом могли писать в местных газетах?
– Возможно. В архиве библиотеки могут храниться старые выпуски. Теперь ты понимаешь, почему я позвал тебя именно сюда? В доме о таком говорить нельзя.- Тейт перевязал шнурок на кедах- Завтра сходим?
– Ты что, действительно когда-нибудь покидаешь территорию дома? Или это будет первый раз? – Вайолет засмеялась, заставив смеяться и Тейта.
– Я давно пересек черту многих «первых разов».- Проговорил Тейт саркастически ухмыляясь. Вайолет прищурилась не убирая с лица улыбки.
– У меня завтра школа.
– Я знаю. Я буду ждать тебя на противоположной стороне улицы. Во сколько ты заканчиваешь? –
Вайолет поморщилась.
– Я все еще отрабатываю наказание. Так что где-то в районе пяти.
– Договорились.
На подъездную дорожку въехала машина.
– Они живы. Ну хоть это радует.
– Тебе наверное пора.
Вайолет облизнула губы.
– Давай пройдемся длинной дорогой через лес. Я не хочу так быстро расставаться.
Тейт, поцеловав ее в волосы, встал, сматывая одеяла.
***
Голый, пустой лес, все плотнее затягивающий в свою глубь двух неспешных путников, в таком виде был непривычным для Вайолет. Она помнила, как впервые вступила в эти владения в конце лета, когда еще последние цветущие растения не скупились на аромат хвои и свежести, а солнечные лучи еле-еле пробивались сквозь кроны деревьев. Сейчас же все было таким мертвым, безмолвным, недееспособным, что, казалось, лишь один ветер был вправе совершать какие-то действия, раскачивая ветки, срывая последние желтые листья.
– Я дочитала «Постороннего».
– Ты так быстро читаешь… и как тебе?
– Грустно. За судьбы. Сначала его мать, потом он сам. Столько смертей. Я не люблю, когда мучаются или умирают те, кто этого не заслуживает.
– То есть ты считаешь, что он поступил правильно, застрелив араба?
Вайолет смотрела под ноги, периодически сводив брови, отчего на переносице появлялись две морщинки.
– Я не знаю. Я думаю на все есть причина, иногда она кроется в обстоятельствах, иногда в самих нас. Хорошие люди не идут просто так расстреливать других. Значит, они и не были хорошими… – Девушка проводила рукой по влажным веткам.- А ты что думаешь?
На губах Тейта играла улыбка.
– Мне нравится этот парень. Ход его мыслей. Я его понимаю… - Он внезапно умолк, будто с пластинки соскользнула игла, а звук резко пропал. Вайолет засунула руки в карманы и повернула голову, рассматривая идущего рядом блондина.
–
« В каком это, черт побери, смысле он его понимает? Он и сам бы убил? Почему его глаза так блестят?»
– Как твои сеансы с отцом, продолжаются? Завтра понедельник.
– Да, все в силе. Но желания заводить друзей не прибавилось.
– Хах, лично у меня от общения с ним пропадает всякое желание знакомиться
– Почему? По-моему, он хороший отец. То, как он называет тебя « моя маленькая девочка»… это очень… по-семейному.
Вайолет закатила глаза, саркастически усмехнувшись.
– Я не верю ему. Вся та чушь, что он несет про новую жизнь, которую может дать новое место жительства. Дерьмо собачье! Люди не меняются, просто сменив адрес, они тащат проблемы за собой. Сбегают. Ты знаешь, что он изменял матери? Я первая об этом узнала, услышала телефонный разговор. Хотела все рассказать, да мама сама поймала их. Была бы она посильнее характером, давно бы подала на развод, но она все утверждает, что любит его, вот и простила. Он говорил, что смерть его матери его подкосила. Вроде как, ушел в себя. Бред какой. Не в себя он ушел, а в какую-то студенточку! Не удивлюсь что он и тут кого-нибудь подцепит.
Тейт шел почти вплотную, внимательно слушая каждое слово.
– Я догадывался, что у него есть свои грязные секретики. – Немного помолчав, Тейт продолжил.- Ты любила ее?
– Кого?
– Бабушку.
Вайолет поджала губы.
– Да, наверное даже больше, чем других родственников. Она жила в Салеме, Массачусетс.
– Город ведьм? – Тейт слегка улыбнулся.
– Да, город ведьм. – Вайолет тоже улыбнулась, но с тенью печали и продолжила– Каждое Рождество, День Благодарения и просто дни, когда у папы с мамой выдавалось свободное время, мы проводили у нее в большом доме из коричневых панелей с двумя печными трубами. Дом стоял прямо возле леса, и в первые недели осени это был невероятной красоты пейзаж. Красные, желтые, оранжевые кроны деревьев заливались солнечным светом. Я чувствовала себя Красной Шапочкой, бродя в совсем другом, таком ярком, наполненным звуками поющих птиц мире. Это был такой контраст по сравнению с Калифорнией. Знаешь, бабушка часто мне читала, сидя на балконе второго этажа, выходящего на лес. Я думаю это город так на нее влиял, но например в той же Красной Шапочке, волк заменялся на ведьму. И в других сказках происходила такая же замена отрицательных персонажей. А сказки братьев Гримм- это вообще отдельная песня. В почете они у нее были. А еще она рассказывала разные истории про ведьм и все события 1692 года, а после высказывала свое мнение и давала высказаться мне, внимательно слушая. Она никогда не считала меня ребенком, сколько бы мне не было, и очень возмущалась, когда про меня говорили «ой какая хорошенькая маленькая девочка». До сих пор помню уют ее интерьера, кружевные серые подушки на креслах балкона. А еще травяной чай. И все наши разговоры были вот такими, странными для ушей других людей. Мама говорила, что на меня это все плохо повлияет, но я лично так не считала. Наверное, только благодаря бабушке я никогда не боялась ничего потустороннего. Она всегда верила, что мы не можем быть одни в этой вселенной, что есть и другие создания, просто не всем дано это понять. – Вайолет на секунду умолкла, подбирая слова.- В том году перед смертью она сказала мне, что я уникальна, как все те, другие существа, поэтому почти никто и не может понять меня. Я ни с кем так не делилась, как с ней, поэтому после ее смерти, я потеряла единственного человека, которому могла открывать душу, потому что знала, меня не осудят.
Тоска и грусть заполняли воздух, а на глаза наворачивались слезы. Вайолет поспешила сменить тему, тряхнув головой.
– Я действительно не думала, что тут будет так холодно. У меня даже пальто зимнего нет.
Тейт не ожидал такой резкой смены разговора, все еще думая над ответом на ее предыдущие слова.
– Вообще здесь не такой уж и мороз, но для жителя Калифорнии это сущий ад, так что да, даже моя кофта тебя не спасет. Тебе стоит съездить в город, там просто море всяких магазинчиков, которые тебе понравятся. Ну то, что под стать твоему вкусу.