Гипнотизер в МВД: иллюзия правды
Шрифт:
Конечно, ему как раз и нужны были именно такие, благожелательные и чуткие советские граждане. Желательно на должности начальника и имеющие доступ к финансам учреждения. На это, собственно, и рассчитывал Вениаминов.
Нельзя сказать, что сам он был ангелом во плоти или эдаким Дон Кихотом, решившим наказать ветряные мельницы ведомственного социалистического бюрократизма и равнодушия. Нет, конечно же. Наказание учреждений Вениаминов совместил с приятным делом — облегчением их бюджета в свою пользу.
Сам Вениаминов с малолетства являлся вором-карманником. Щипачом, как говорится. Не брезговал и квартирными кражами. Имел большой авторитет на зоне. Вот только год назад, после неудачной попытке побега из вологодского лагеря в зимнее время он отморозил себе конечности и их пришлось ампутировать.
С тех пор, по выходу из заключения, с кражами пришлось завязать. Однако, после случая с торопливым работником Главмясомолстроя, Вениаминов освоил другую стезю. Теперь он стал мошенником, для чего успешно эксплуатировал случившееся с ним несчастье.
Для этого он заявлялся в любое всесоюзное министерство в Москве, причем самым нахальным образом требовал встречи с министром. Или, по меньшей мере, заместителем министра. Там на приеме он предъявлял поддельные документы, удостоверяющие его липовые заслуги в трудовой сфере: почетный мастер, ветеран труда, отличник социалистического соревнования, ударник коммунистического труда. Кроме того, он демонстрировал сочиненные справки с печатями нужного предприятия и называл фамилию его руководителя.
К визиту Вениаминов готовился самым тщательным образом. Изучал подшивки газет, слушал новости по радио, разговаривал с нужными людьми. Документы ему готовил Сеня Михайлов, знакомый фальшивомонетчик. За свои услуги брал недешево, но оно того стоило.
Убедившись, что перед ними действительно сидит уважаемый труженик их ведомства, которого обижают где-то там, в провинции, министры или их заместители немедленно распоряжались выплатить инвалиду единовременное пособие, помочь в получении льгот.
Ставили резолюции на заявлении о получении материально-технических средств, вроде керосин, мазута или снабжении хлебом, мукой, сахаром и иным продовольствием. Выдавали спецодежду и обувь. Иногда, расщедрившись и поверив несчастному трудяге, давали денег из личных средств.
Например, представившись в министерстве пищевой промышленности зоотехником колхоза «Луч социализма», Вениаминов получил от министра солидное денежное пособие, а еще дефицитные промтовары. Потом он заглянул к заместителю министра, товарищу Белкиной и долго рассказывал ей о своих мытарствах.
О том, что стараясь выполнить план, получил в питомнике воспаление после укусов взбесившейся черно-бурой лисицы. Вынужден был после этого лишиться омертвевших конечностей. Белкина прониклась его рассказом, расплакалась и протянула двести рублей своих личных денег.
Таким образом, план мести обнаглевшим государственным учреждениям был выполнен на двести процентов. Даже больше. Впрочем, впоследствии, Вениаминов, обладающий весьма чутким носом, почуял, что скоро поймают. Его физиономия уже стала слишком известна в столице. Поэтому он быстро свернул свою деятельность и недавно перебрался в Ленинград.
Здесь он уже успел посетить несколько учреждений и получил там неплохую добычу. Не такую щедрую, как в Москве, но все же, на хлеб с маслом хватало. И вот сейчас наступила очередь Ленинградского филиала НПО «ВНИИстройдормаш».
Добравшись до здания с помощью сердобольных сотрудников, Вениаминов без труда пробился через вахтера и получил доступ к директору. Он специально пришел после обеда, а не с утра, когда бодрость и ясность ума служащих учреждения уже несколько притуплены после нескольких часов работы и обеденного перерыва.
— Ну, здравствуйте, Олег Николаевич, — сказал он удивленному директору, проковыляв в кабинет на костылях. — Вот он, сам я к вам явился. Как говорится, если Магомед не идет к горе, гора сама идет к Магомеду. Что, не ждали? Вы еще скажите, что не знаете меня? Хватит ли у вас совести заявить такое?
***
Вчера я забыл выключить телефон и теперь меня спозаранку разбудил его сварливый трезвон. Я накрылся подушкой с головой, но телефон не умолкал.
— Чтоб тебя, сволочь, — простонал я и с трудом разлепил глаза.
Встал, нашел тапочки и прошлепал к телефону. На ходу посмотрел на часы. Ого, оказывается, время-то вовсе не спозараночку. Уже десять часов утра.
— Але, кто это? — спросил я, подняв трубку. — Аня, я же сказал, что никуда не поеду. Сегодня у меня отгул. Я буду валяться в постели. Один. Чего и тебе желаю.
Но это оказалась вовсе не настойчивая и железная Белокрылова. Нет, это была моя ассистентка Крылова.
— Никакая это не Аня, а Аля, — сказала она и напомнила: — Ты не забыл, что у нас после обеда сегодня выступление? Так что валяться в постели одному не получится.
Я снова застонал. О нет, только не это. Я так хотел сегодня отдохнуть.
Может, отменить? Но тоже нельзя. Я вспомнил, что это мероприятие согласовано с комитетом культуры, не просто так. Это не урок в школе, который можно безнаказанно прогулять.
За прогул минкульт по головке не погладит. Наоборот, наложит жесткие штрафы и наказания. Придется идти, никуда не денешься.
— Алечка, милая, конечно же помню, — сказал я, скорчив гримасу. — Это я не тебе говорил. Я буду, обязательно буду.