Гирр — сын Агу

Головин Владимир Андреевич

— Через одну-две зимы мое племя окрепнет. Пришлю к тебе отряд не с войной, а с помощью, — пообещал Чут.

— Женщины лесного племени дарят не только девочек, — улыбнулся Гирр. — Через несколько зим наши юноши станут мужчинами. Моя женщина Лань подарила мне и роду кроме Кит и Груна еще трех сыновей.

— Пришлю к тебе отряд ради своей выгоды, — продолжил начатую мысль вождь племени Чистой реки. — Задумал и я делать загон для туров и место выбрал. Великий вождь, не боясь осенней стужи, сам пришел с помощью, привез пищу и шкуры, когда мое племя было обессиленным. Великий вождь взял наших детей в свои хижины и

спас их от голодной смерти. Он оставил двух мужчин, которые научили нас добывать огонь, плести ловушки для рыб и делать посуду из глины. Великий вождь не откажет и теперь принять наших молодых мужчин строить вместе с ним загоны и научиться его умению.

— Всегда готов помочь мудрому вождю дружелюбного племени и его людям, — охотно согласился Гирр.

Этот разговор с Чутом припомнил сын Агу у погребальной ямы Фила. «Спасибо духам, что послали меня с миром и дружбой к Чистой реке, — подумал он. — Имели бы теперь на севере не друзей, а беспощадных мстителей». Возле Гирра остановился запыхавшийся юноша. Тяжелое предчувствие сжало сердце вождя.

— Говори! — нетерпеливо крикнул он.

— Деревом придавило Кри и…

Гирр не дослушал…

Мужчины расступились перед вождем. Кри был еще жив, но близкая смерть сделала его лицо белым как снег. Гирр опустился перед ним на колени.

— Отец, — прошептал он.

Кри открыл глаза, с усилием расклеил синие губы, из уголка рта в седую бороду вытекла струйка темно-вишневой крови.

— Сын… Старость лишила меня проворства, — он замолчал, собирая остаток сил на последние слова, — буду просить духов, чтобы помогали те… бе. — Живая душа покинула его мертвое тело.

Гирр поднялся с коленей, никого и ничего не видя. Юм торопливо рассказывал ему, как случилось несчастье. Огромное дерево с пережженными корнями канатами-растяжками уронили на меньшее дерево, рассчитывая повалить и его. Но оно выстояло, и гигант завис в воздухе. Решили под вторым деревом развести костер. Двое мужчин стали рыть вокруг него яму, а еще двое принесли по корзине черных камней. Вдруг корни треснули, и дерево стало медленно падать, выворачивая пласт земли. Люди бросились в стороны, один юноша запнулся и упал. Кри метнулся на помощь, а дерево будто ждало жертву, стремительно грохнулось на землю. Юношу раздавило стволом, как горностая тяжелой ловушкой, а Кри отшвырнуло на груду завала.

Гирр не слушал Юма. Его мучило чувство непоправимой вины перед погибшим отцом. Он обещал беречь отца в старости и не уберег. Кри до последней минуты наравне со всеми мужчинами строил загоны, ходил на охоту, охранял поселение и туров. Не стало у Гирра отца и мудрого советчика, который и в мир духов ушел с надеждой помогать сыну.

В погребальную яму опустили Кри на шкуре турицы. Рядом с ним положили топор, лук, стрелы, копье и пращу, а также кожаный мешочек с камнями и жгутом для добывания огня. В изголовье поставили глиняный горшок с вареным мясом, в ноги положили связанную собаку. Зарыв яму, родичи ушли в поселение. Гирр остался у насыпанного холмика, сел на истоптанную землю, перемешанную со снегом, безвольно уронив голову. Все заботы и тревоги, что одолевали его, показались ненужными рядом с потерей близкого и дорогого человека. Для чего все это? Для чего он, вождь племени, и его родичи, не жалея сил, строят загоны? Все они уйдут в мир духов раньше, чем туры станут домашними.

Продолжат ли дети и внуки начатое дело? Не напрасны ли эти жертвы?

Бледная богиня ночного неба вышла из-за леса в окружении многочисленных звезд — ее духов. Под их холодным взглядом притихли деревья, звери и птицы, затвердела мокрая земля и вода в лужицах. Гирр сидел неподвижно, как могильный камень.

— Прости, отец, — прошептал он, — ты сам переложил на меня ношу вождя. Я должен заботиться о племени.

Мысли Гирра вернулись к нуждам родного племени. В один день потеряло оно троих охотников и строителей. Стало ясно, что загоны будут готовы только летом, когда посылать отряд в южное племя станет поздно. Поход к сыну Барса отодвигался еще на лето и зиму. Стоит ли спешить? Не лучше ли сначала перестроить хижины? Великий вождь давно собирался в каждом жилище выложить очаг из камней и глины, а дымоходы пропустить под лежанками, но не хватало мужчин и времени на все это. В прошлую зиму Гирр видел, как куталась в шкуры, не могла согреться старая Агу.

Вождь решил завтра же прервать строительство загонов и, пока не наступили морозы, сложить в жилищах печи. В первую очередь в хижине матери. Гирр вспомнил про Зула. Это мудрый, опытный охотник и рыбак, он лучше других умел делать глиняные посудины и наконечники к стрелам и копьям, а сегодня утром мог погибнуть от когтей и зубов медведя-шатуна. Так-то великий вождь бережет мудрых стариков племени! «Зул больше не пойдет на охоту и ловлю рыбы», — решил Гирр.

Сын Агу поднял голову. Против него, прислонясь к дереву, неподвижно стояла Лань.

3

Солнце растопило снега. Синяя река сломала и прогнала лед. Хлопанье крыльев и крики птиц раздавались над Кабаньим болотом и Длинным озером днем и ночью. Лесное племя развело родовой костер в честь солнца и тепла. По примеру южного племени, на огромном вертеле с вечера жарили целую тушу турицы. Сгорбленная мать матерей сидела на плоском камне, прикрыв веками слабеющие глаза. Перед восходом солнца мужчины, женщины, подростки и дети устроились вокруг родового костра, Гирр сел рядом с матерью на плоский камень и велел разрезать на куски изжаренную тушу. Жирный кусок грудины передали Агу. Мать матерей встала на колени лицом к восходу, держа мясо в дрожащих руках.

— Бог неба, богов и духов, — заговорила она, — лесное племя благодарит тебя, давшего нам великого вождя, победителя туров, смирившего северного врага. Хвала тебе, бог богов!

— Хвала богу богов! — подхватили родичи.

Солнце показалось из-за горы, озарив голубой небосклон. Его лучи стрелами брызнули на зеленеющие луга и леса.

— Бог неба, твой сын, бог леса, взял живой дух мудрого Кри себе. Скажи своему сыну, что Кри был мудрым вождем и лучшим охотником племени, что он станет хорошим помощником богу леса.

Родичи молчали, стоя на коленях и сложив руки на груди. Дети, спрятавшись за спины матерей, со страхом глядели на восходящее светило.

— Бог неба, — продолжала Агу, — иди к нам в гости, ешь мясо, погляди на танцующих женщин и мужчин, выбери себе лучшую женщину…

Мать матерей вдруг замолчала и поспешно села на свой камень. В годы ее юности лесное племя лучшую женщину приносило в жертву богу неба, на восходе солнца ее сжигали на костре. А однажды сама Агу чуть не стала такой жертвой…