Гладиатор поневоле

Щепетнов Евгений Владимирович

Слава вышел из строя, подошел к Халкору, тот отвел его в сторону и сказал:

– Ты будешь заниматься по индивидуальной программе. Усложненной. База, создать тренировочный павильон. Оружейный шкаф.

Пол вздулся, образовался пузырь высотой метра в четыре, длиной и шириной метров в двадцать. Пузырь отвердел, принял форму параллелепипеда с закругленными углами и замер, открыв стену.

– Входи, – приказал Халкор.

Тренер сегодня был сосредоточен и методичен как часы.

– Рассказываю в подробностях, что тебя ожидает: в твоей памяти заложена информация обо всем, что ты должен знать как боец арены. И как телохранитель. Только если ты попадаешь в ту ситуацию, когда тебе понадобятся эти знания, они начнут всплывать. Тебе необходимо удержать

их в памяти путем многократных повторений. И я это устрою. В течение двенадцати гентансов ты будешь находиться в этом тренировочном кубе и никуда не сможешь из него выйти. Пока не прозвучит сирена. Тогда куб откроется и тебя выпустит. Противники будут возникать абсолютно бессистемно – по крайней мере, так тебе покажется. Но это не так. Каждый из противников задействован на определенный сектор твоего мозга, в котором лежат нужные тебе знания. Противники разные, противники умелые, и каждый будет чуть сильнее прежнего. Ты должен резать, бить, душить всех, кто появится, какой бы образ они не имели. Любой образ. Если он появился в кубе – значит, враг. Убить! Они тоже могут наносить раны – пусть и не такие опасные, как в реальности, но очень, очень болезненные. Бывает, что при использовании этого симулятора умирают. Учти это. Если тебе разобьют голову, будет такое же ощущение, как если бы тебе ее разбили в реальности. Поверь, мы умеем это делать. Бойцы на симуляторах и умирали, и сходили с ума – все было. Теперь об обыденном. Питание. База даст тебе из питания все, что ты потребуешь, – как и в твоей комнате. Питье – то же самое, кроме алкоголя и наркотиков, а также энергетических веществ. Ты уже в этом убедился. – Халкор усмехнулся уголками губ, а Слава со смятением подумал о том, что они за ним все время следили.

Халкор продолжил:

– Никакого перерыва на обед и отдых. Цели могут выскочить в любой момент времени – во время приема пищи, в то время, как ты присядешь отдохнуть. Оружие в оружейном шкафу. Ну что же, ученик, поздравляю с началом короткой, но бурной новой жизни. Удачи! – Халкор похлопал Славу по плечу и сказал, спохватившись: – Да! Забыл! Сними с себя всю одежду. Обувь можешь оставить, если хочешь. Все бои ведутся в обнаженном виде, зрители это любят – кровь, текущая по нагим телам, очень способствует возбуждению аппетита. Раздевайся! Хорошо, вот так. Силы-то остались после вчерашнего? После хозяек? Ладно, ладно – не мое дело. Вперед!

– Можно один вопрос? – сказал Слава, остановившись перед границей куба.

– Только один. Времени мало.

– Какой у тебя уровень?

– Хм… интересный вопрос… А ты не дурак! – усмехнулся Халкор. – Хочешь определить примерный уровень мастерства, соотнести его со своим? Ладно. Обещал – отвечу. Я Наставник. Я тоже мутант, как и ты, только по своей воле. Бывший телохранитель, как и Сильмара. Ну все, все, пошел вперед!

Слава перешагнул границу куба, дверь вспучилась и закрыла проход. Он прошел вперед – в кубе было пусто, лишь здоровенный ящик стоял в углу, возле того места, откуда он зашел.

Подошел к ящику, тот бесшумно открылся и обнажил ряды клинков – опасных даже на вид. Взял в руку один, похожий на длинный, слегка искривленный меч-катану, прикинул на вес, попробовал пальцем лезвие и, поморщившись, сунул окровавленный палец в рот. Лезвие оказалось острее бритвы. Похоже, молекулярная заточка. В голове всплыло название клинка и его назначение: «…панцирные существа с броней на груди. Раконы или сераги». Положил клинок на место, в зажим, взял серпообразный меч семидесяти сантиметров длиной – агнарок. Применение – существа с мозгом на спине, маркумы или дарказы.

Землянин перебирал клинок за клинком, и в голове всплывали все новые и новые сведения, как будто что-то включалось от прикосновения рукояти смертоносного устройства. Это продолжалось минут десять, пока Слава неожиданно не захотел есть, да так, что живот забурчал. Он усмехнулся – ага, вот сейчас они ему пакость-то и устроят! Это рупь за сто!

Качнув головой, скомандовал:

– Подай-ка мне бутербродов с

колбасой, горячего кофе, только не совсем уж горячего… и-и-и-и… вот тварюги!

Не успел он закончить говорить, как впереди появился непонятный объект – нечто здоровенное, похожее на белого медведя, только шестилапое и довольно длинное. Объект встал на четыре задние лапы, и оказалось, что он вполне может управляться двумя плохими на вид черными клинками сантиметров семьдесят длиной, с волнистыми, очень острыми на вид краями.

Память услужливо подсказала: «Никрат. Планета Шедерон. Скорость, сила, обоеручный боец. Уязвимые места – шея, переносица, глаза. Совершает длинные прыжки до пяти метров. Очень опасен!»

Слава тут же выдернул из шкафа ганцелу – тот самый меч, похожий на катану, в левую руку взял овирон – короткий меч с прорезью мечелома ближе к рукояти, и приготовился встретить «очень опасного».

Тот и правда умел совершать длинные прыжки с места – этот кентавроид пересек пространство площадки буквально за один прыжок и с ходу обрушился на человека. Его удары оказались очень, очень сильными, сталь звенела, принимая на себя всю энергию движений, но держалась. В глубине души Слава никак не мог принять того, что какой-то продукт симулятора может выглядеть как настоящий, может бить, убивать, наносить повреждения, и потому немного не собрался, встречая этого противника. А зря… Атаки шли одна за другой, удары сыпались молниеносно, и скоро Слава закипел – какого черта? Что он – не может свернуть башку этой «галлюцинации»?

Наконец его бешенство достигло какого-то предела, у него в голове как будто переключился тумблер – движения кентавроида сразу стали замедленными, плавными. Слава стал легко угадывать, куда пойдет следующий удар. Опять возникло то же предвидение – вначале он видел призрачную руку с мечом, через секунду та же рука, только реальная, опускалась в увиденную ранее точку. Стало гораздо легче.

Меч правой руки кентавра был пойман мечеломом – движение, и клинок отлетел в сторону, а в открывшееся место врубилась ганцела, вошла почти наполовину. Но существо еще было живо, оно шло вперед, шатаясь, брызгая на Славу фонтаном, бьющим из перерубленной шеи.

Отбил, круговое движение – меч погрузился в шею с другой стороны, практически снес голову «зверя». Никрат захрипел, забулькал и повалился под ноги человеку, выплеснув на него фонтан обжигающе горячей крови. Славу замутило – все было настолько реально… пахла горячая кровь, тяжелое дыхание из пасти никрата почему-то отдавало рыбой, шибануло звериным потом – и кровь, кровь была на всем теле. Она стекала с человека, как будто его окатили томатным соком.

Слава сделал над собой усилие, чтобы не расстаться с содержимым желудка, отошел к оружейному шкафу и приказал:

– Стул!

Пол выдал ему стул со спинкой, он уселся и расслабился, положил клинок на колени. Никрат некоторое время лежал неподвижно, потом его туша сразу пропала, как и кровь, залившая тело бойца. Слава пощупал свои ноги, руки – никаких засохших брызг, никакой кровяной корки – чист, аки младенец, если не считать пота, выступившего от интенсивного движения и… страха. Он давно так не боялся. Одно дело биться с человеком, а другое дело – со здоровенной помесью белого медведя и многоножки.

– Замечания? – спросил в пустоту.

– Ты не веришь, что все реально, и это тебя тормозит. Запомни – если тебя ранят, ранят по-настоящему. Не позволяй им тебя достать. Пока слабо. Долго думал, дал ему подойти в упор. Можно было закончить быстрее. Продолжай.

– Продолжу, – пробурчал Слава под нос так, чтобы не было слышно со стороны, – когда пожру. Надеюсь, не выдам наружу все, что положу вовнутрь! – И уже громко сказал: – Стол. Бутерброды, апельсиновый сок, тарелку щей, три бифштекса… Достали, уроды! – Он поднял меч и пошел навстречу четырем людям – нет, не людям, похожим на людей существам, каждый из которых нес в руке по странному оружию – что-то вроде цепа или нунчаков, но только с довольно длинной цепью посредине, а на конце – с лезвием длиной сантиметров пять.