Гладиатор
Шрифт:
Перед императорской ложей воины и гладиаторы остановились и, поклонившись, сделали по десять шагов в противоположные стороны. Затем гладиаторы повернулись лицом друг к другу, а воины покинули арену. Из императорской ложи упал на песок арены белый платочек – знак начала игр.
Зрители с оглушительным криком вскочили с мест. Они вертели головами, вскидывали руки кверху, размахивали кулаками и топали ногами. Многие женщины падали в обморок. Толкаясь, зрители сбивали друг друга с ног, и один из них был затоптан насмерть, став первой жертвой этих игр.
Поначалу оба гладиатора лишь кружили по арене. Каждый, непрерывно вращая бич над головой, старался обойти противника. Речь шла не столько о том, чтобы ударом бича причинить сопернику боль, сколько о том, чтобы хотя бы на мгновение сделать его не способным вести борьбу. Гладиатор, допустивший, чтобы кожаный бич противника обвился вокруг его шеи или ноги, мог считать себя погибшим. Соперник мог свалить его с ног, подтащить к себе и прикончить ударом дубинки. До сих пор они еще не пускали в ход бичи. Зрители начали проявлять нетерпение.
– Сражайтесь! – крикнул со своего помоста распорядитель.
В то же самое мгновение кожаный ремень захлестнул шею старшего из гладиаторов. Он выронил свой бич, пошатнулся и упал на песок. Второй гладиатор взмахнул дубинкой и под рев трибун опустил ее на голову противника.
Вителлий не видел эту сцену. Приготовившись к бою, он стоял рядом с Пугнаксом позади красного занавеса. Хотя шум на трибунах стал почти невыносимым для слуха – многие гладиаторы затыкали уши, – Вителлий выглядел таким спокойным и уравновешенным, словно исход боя был ему уже заранее известен. Крики зрителей доносились будто бы откуда-то издалека. Можно сказать, он практически не слышал их. Для Вителлия сейчас на всем свете существовал только один человек – Пугнакс. Его необходимо победить. Если Вителлий хочет жить, он должен убить Пугнакса. А жить он хотел!
В эти минуты перед выходом на арену Вителлий твердо решил, что, если ему удастся выйти живым из предстоящего боя, он сделает все, чтобы расстаться со своей жуткой профессией. Лучше уж быть бедным лудильщиком в каком-нибудь захолустье. Лучше быть кем угодно, но жить, жить, жить.
Толчок в плечо вернул Вителлия к действительности. Держа в руках раскаленный железный прут, мимо него быстро прошел раб в маске Меркурия – бога, сопровождающего в подземный мир души умерших. Подняв прут кверху, раб исчез за занавесом. Звучавшие с трибун приветствия в адрес победителя сразу же сменились жутким воплем. Раб остановился возле поверженного гладиатора и раскаленным железом коснулся его живота. Никакой реакции, лишь воздух наполнился отвратительным запахом горелого мяса. Два других раба, немедленно появившиеся на арене, потащили крюками безжизненное тело к предназначенным для трупов воротам.
На мгновение воцарилась тишина, и, лишь когда Пугнакс и Вителлий появились из-за красного занавеса, послышались приветственные возгласы. По большей части в честь Пугнакса, но с трибун звучало также и «Вителлий! Вителлий!». Юный бонониец не без удовлетворения констатировал, что далеко не все зрители на стороне явного фаворита. На лице Вителлия промелькнула улыбка, когда он в одном шаге от своего противника направился к императорской ложе.
Трудно сказать, кто из этой пары произвел на зрителей большее впечатление – Вителлий, высокий, стройный, но с еще угловатыми движениями семнадцатилетнего юноши, или Пугнакс, темноволосый, мускулистый, мощный боец, стоявший с таким невозмутимым видом, словно считал предстоящую схватку чем-то совершенно пустячным.
Шедшие по бокам гладиаторов воины остановились перед императорской ложей, и Вителлий поднял глаза. Император с безучастным видом сидел на своем месте, едва удостоив взглядом идущих на смерть гладиаторов.
И тут же Вителлий сделал поразившее его открытие. Место рядом с императором, на котором до сих пор сидела Мессалина, было пусто.
В мозгу Вителлия один за другим промелькнули вопросы. Почему Мессалина, желавшая, судя по всему, чтобы этот бой состоялся, теперь вдруг исчезла? Может быть, она не хочет быть свидетельницей его смерти? Объяснить отсутствие Мессалины Вителлий был не в состоянии. В этот момент пронзительный голос распорядителя объявил о начале схватки.
Оба ретиария закружили в воздухе своими сетями. Вителлий двигался чуть быстрее, чем Пугнакс. Знающая толк в подобных поединках публика немедленно отметила это. Гладиатор, с большей скоростью вращающий свою сеть, способен быстрее прореагировать на любую неожиданность, что при встрече равных противников может оказаться решающим преимуществом.
Зрители заметно притихли. Напряжение росло. До Вителлия издали донеслось выкрикнутое распорядителем «Сражайтесь же!», но, словно не расслышав, он продолжал вращать сеть над головой. Сейчас самое главное – сохранять спокойствие. Преждевременный бросок, не гарантирующий верного успеха, может означать преждевременную смерть. Надо выжидать. Отступать, подстерегая ошибку противника.
Сейчас распорядитель прикажет бичевателям взяться за дело. Придется потерпеть, решил Вителлий. Пугнакс медленно, почти незаметно начал приближаться к нему. Осторожными маленькими шагами Вителлий переместился влево, и Пугнакс с раздраженным видом отступил чуть назад. Он привык к тому, что Вителлий, уклоняясь от нападения, как правило смещается вправо. Заметив неуверенность противника, Вителлий сделал шаг вслед за ним, но тут же остановился, вспомнив совет Руфуса – искать шанс на победу не в нападении, а в защите.
И вдруг с резким хлопком сети гладиаторов задели друг друга. Продолжая вращать их, оба противника сделали шаг назад. Однако уже через долю секунды Пугнакс бросился вперед, метя в противника стиснутым в правой руке трезубцем. Увидев нацеленное в свою шею острие, Вителлий, как он множество раз делал это на тренировках, переместился чуть вперед и в сторону, чтобы удар противника пришелся в пустоту. Обычно Вителлий использовал возникающую при этом короткую паузу для того, чтобы подготовиться к новой атаке соперника, но сейчас он немедленно бросился вслед проскочившему мимо него Пугнаксу и с размаху ударил его трезубцем в левое плечо. Закричав от боли, Пугнакс повернулся. На его плече виднелась глубокая кровоточащая рана. С трибун послышались крики:
– Habet! Он достал его!
Видно было, что, вращая сеть, Пугнакс испытывает сильную боль. «Он попытается как можно быстрее завершить бой, – подумал Вителлий. – Надолго у него не хватит сил. Сейчас время работает на меня. Я хочу победить, и я сумею добиться победы. До сих пор я всегда ему проигрывал, но сегодня я убью его!»
Несколько, казалось, замедлив вращение своей сети, Пугнакс вновь начал незаметно приближаться к противнику. Чтобы уклониться, Вителлий вновь сместился влево. Пугнакс теперь был, однако, готов к этому. Передвигаясь в том же ритме, что и Вителлий, он неуклонно следовал за юношей.