Гладиаторы «Спартака»
Шрифт:
— Только это мне и нужно от вас. Хотя... Надеюсь, со временем мы все же подружимся. Я не люблю врунов, лжецов, хитрецов. Но я люблю, чтобы меня любили. В конце концов, за те деньги, что я плачу, меня бы можно было и любить.
— Знаете правило русского офицера? Деньги отдельно, а любовь — отдельно.
В тот же день Иса Назимов по представлению полковника Зверева взял на место Рене Шардена нового начальника силовой службы — бывшего русского спецназовца по кличке Бич, — за него поручилось сообщество воров в законе, прислав «маляву» из России...
ГЛАВА 9
ВСТРЕЧА В ТРАФАЛЬГАР-СКВЕРЕ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Жанна и Жан сняли квартирку в центре города, недорогую, — за тысячу фунтов стерлингов в месяц им предоставили целый этаж старинного, но отреставрированного, после евроремонта дома, — с обстановкой в стиле Королевы Елизаветы. Им доставляло массу удовольствия болтаться по магазинам и покупать всякие мелочи для своего нового жилья. Каждое утро они отправлялись на занятия в свои колледжи. Потом встречались в Дононе, шли в Картинную галерею, часами простаивая перед любимыми картинами. В понедельник это была картина Джованни Беллини «Мадонна в лугах», во вторник — «Соломенная шляпка» Рубенса, в среду — полотно Дирка Боутса «Положение во гроб». Однажды они пришли к неглупой мысли: если их родители миллиардеры, то какого черта притворяться бедными студентами? И они перестали подрабатывать — она экскурсиями по Тауэру, он рисованием тупых рож туристов в Трафальгар-сквере.
— В конце концов, мы с тобой труженики? Так? Мы учимся, значит трудимся. И ничего нет зазорного в том, что мы с удовольствием тратим деньги наших отцов, тем более что, как выяснилось, у наших папаш большие долги перед нами. Они бросили малышек на произвол судьбы и лишь со временем вспомнили о них и фактически — откупились, направив учиться в Лондон.
И они искренно радовались жизни. До той минуты, когда Жанна однажды в ночном ресторане не почувствовала себя плохо. Врач не стал скрывать от юной красивой пары ожидающую их радость.
— Мадам, вы беременны. УЗИ показало, что будет двойня: мальчик и девочка.
Вечером Жан отлучился на полчаса «по делам». Вернулся с огромным букетом роз и сказал Жанне:
— Жанна де Понсе, хотите ли ВЫ стать моей женой?
— Да, Жан Назимофф. Честно говоря, с нашей первой встречи я только об этом и мечтала.
Запись их разговора в ту же ночь была передана в Париж...
ГЛАВА 10
ДУЭЛЬ НА МУШКЕТОНАХ И ВОЗДУШНЫХ ШАРАХ
— На этом позвольте, уважаемые коллеги, закончить наше совещание. Вы знаете, как я не люблю всякие заседания. Мне более импонирует современная форма общения через компьютер, Интернет — если речь идет о контактах с зарубежными контрагентами и клиентами. К тому же я не оратор и не люблю всякие там устные резюме босса. Но сегодняшнее совещание было необходимым. Мне важно было взглянуть на вас. Такие — с очной явкой — совещания мы не проводили больше года. Я рад, вижу это по глазам, что большинство из вас одобрило мое решение ограничить наш бизнес легальными формами. Мы уже свернули бизнес на «девочках», свертывай дела по торговле наркотиками.
— Жаль, босс, отставлять рынок, связи... Если вовремя всем платить, риск не так уж велик.
— Я не из-за риска свертываю наркобизнес, месье Живейру. Считайте это старческим чудачеством. Впрочем, от вас, моих ближайших соратников, у меня нет секретов. У меня вырос сын. Сейчас он учится в элитном учебном заведении в Англии. Я его мало видел. Не занимался его воспитанием. И думал, что смогу вполне комфортно существовать, просто зная, что есть на земле мое продолжение. Даже не особенно стремился к частым встречам. Я обеспечил его материально до конца его дней и полагал, что для душевного комфорта этого достаточно. Оказалось, нет. Мне вдруг стало чрезвычайно важным, чтобы он меня уважал.
— Он действительно не знает, чем занимался последние двадцать лет его отец? Мистер Назимофф, в это трудно поверить...
— Мистер Джейрстаун, человек, который раскроет глаза моему сыну, не проживет и суток. Думаю, это понимают все носители информации.
— Вы — босс, ваше слово закон. И все же жаль. Можно ведь заниматься грязным бизнесом и заработанные на нем деньги тратить на благотворительные нужды — строить, ну, я не знаю, церкви, мечети, синагоги... Я согласен с господином Розенивейгом, деньги не пахнут.
— Еще как пахнут: деньги пахнут нефтью, ружейным маслом, потом проституток, крэком... Впрочем, господа, вопрос решен. Мы отказываемся от нелегального бизнеса. А в остальном, право же, друзья мои, мы как были с вами мерзавцами, так и останемся ими. Потому что нефтью мы торгуем той, которую не добываем, более того, платим подонкам, российским чиновникам взятки, покупаем за гроши, продаем с наваром, а на эти барыши содержим в России фонды по поддержке юных дарований... Как это нам с вами замолить перед нашими богами — Христом, Магометом, Иеговой, Буддой? Но легальный бизнес, даже с помощью взяток, в нашем мире считается пристойным. Только и всего. Я хочу со временем, когда мой внук...
— Какой внук, месье Назимофф?
— Вы правы, Анри, его еще нет. Но похоже, скоро будет. И я хочу, чтобы он мог своим сверстникам, уважение которых детям и подросткам важнее всех ценностей мира, просто сказать: мой дед — бизнесмен... Кстати, дорогой Анри, я только за последние месяцы вложил в культуру и искусство, музеи и библиотеки Франции суммы, превышающие все дотации Французской республики. Подумайте, не пора ли мне быть избранным, ну, не во Французскую академию, конечно, но в какую-нибудь общественную академию, стать, скажем, почетным доктором «Эколь Нормаль» или Сорбонны... И сыну и будущему внуку это будет приятно. Итак, дорогие мои, вопрос исчерпан. Благодарю.
Члены Правления международного холдинга «НазОЙЛ», стараясь бесшумно двигать креслами, встали из-за стола. Все знали, что босс не любит бытовые шумы.
— Начальника департамента безопасности прошу остаться.
Все вышли. Зверев остался на своем месте — по левую руку от президента.
— Ну, что новенького, полковник?
— С чего начать?
— С самого тревожного.
— Самым тревожным я еще утром посчитал бы сообщение моего человека из Москвы. В НИИ новых химтехнологий создан грибок, способный в один день уничтожить все наши плантации в Средней Азии — конопли и на Украине — мака. Но после ваших слов, похоже, придется считать это направление не первоочередным.
— Да. Все плантации, товар, склады проданы, курьеры, поставщики, химики и лаборанты переданы новым владельцам «дела». Так что про наркотики забудьте, теперь это не наша проблема.
— Тогда следующая по тревожности весть: очередная пакость структуры Барончика.
— Против «Спартака»?
— Да.
— Я думал, вы всех его людей уже уничтожили. У вас же было досье на них.
— Мы их и уничтожили, но затеянная ими ранее пакость сработала только сейчас.
— Поясни.
— Через посредников была скуплена большая партия героина. На фабрике спортивного инвентаря в Нанси была выпущена партия спортивных мячей, футбольных, я имею в виду. В мячи заложили пакетики с героином. Но пластик, которым сейчас покрывают вместо кожи футбольные мячи, пропитали таким сильным средством, что начисто отбивало нюх у полицейских собак.