Гладиаторы
Шрифт:
Гребцы располагались на боевой триере вдоль бортов в три этажа, имея над головой верхнюю палубу в виде крыши. Со стороны моря их защищала обшивка из толстых досок с амбразурами для весел. Эти амбразуры были очень узкими, чтобы невозможно было повредить гребцам в случае обстрела со стороны противника.
Амбразуры позволяли выдвигать весла только на определенную длину. Весла имели особые утолщения, благодаря которым они не падали в воду, даже если гребцы не могли их удержать.
Во время столкновения с пиратским судном десять весел были изломаны, и их пришлось заменить из запаса. Трупы убитых рабов были раскованы и выброшены за борт на корм рыбам. Клевсту пришлось перераспределить гребцов с другой стороны так, чтобы по обоим бортам было равное число.
Децебала приковали в середине на место одного из убитых, остатки крови которого все еще были на лавке. Корабельный кузнец ловко заклепал на его ногах кандалы и протянул сквозь кольца длинную цепь, что удерживала его у скамьи.
– Теперь это твой дом, раб, – мерзко засмеялся кузнец, обнажив гнилые зубы.
Фаномах, наблюдавший за процедурой, жестом отослал кузнеца и прочитал даку короткие правила гребца:
– У меня правила простые. Работать и еще раз работать! За непослушание – плети! За дерзкие слова – плети и лишение еды один раз в день. За повторное замечание лишение еды три раза в день. За еще одно замечание с моей стороны или со стороны надсмотрщика – лишение еды не только для тебя, но всех кто сидит рядом с тобой. А знаешь, что эти звери потом с тобой сделают?
Дак промолчал.
– За мятеж или подстрекательство к мятежу – смерть! Все понятно?
Децебал снова промолчал. Но на этот раз клевст перетянул его плетью по голове. На лбу и щеке дака появился кровавый рубец.
– Я, кажется, задал тебе вопрос, раб? Тебе все понятно?
– Да, господин, – произнес Децебал, поняв, что шутки с этим толстяком опасны.
Правила здесь были более чем просты. Обязанностью каждой пары гребцов у весла было четко, по команде выдвигать его, и по сигналу опускать в море. Ритм работы обеспечивал флейтист.
Дак взялся за весло и его сосед изможденный раб с выбитыми передними зубами спросил его:
– В первый раз у весла?
Дак молча кивнул в ответ.
– Оно и видно. Сыроват ты для такой работы. Но ничего посидишь здесь лет пять-шесть и привыкнешь.
– Что? – Децебал вышел из оцепенения. – Лет пять?
– А ты думал, что тебя только на день сюда посадили?
Соседние рабы хохотнули на эту шутку.
– Ты откуда здесь появился? – спросил его раб на задней скамье. – Пират?
– Вроде того. Это мое первое плавание в роли пирата. Оказалось неудачным.
– А теперь станешь бороться с пиратами во имя великого цезаря.
– Как и все мы.
Децебалу в этот момент стало страшно. После последних слов одного из гребцов ужасная действительность дошла до него. Он стал частью этого рабского товарищества гребцов-кандальников. Здесь не будет больше тренировок, не будет гладиаторских застолий, не будет бесед с Давидом и Юбой! Будет только тяжелый и изнурительный труд, и будут удары плетью….
Первый день не обошелся без сюрпризов. Дак налегал на весло и старался трудиться наравне со своими товарищами, но через три часа так устал, что ему казалось, что все его тело ноет. А он то считал себя сильным и выносливым воином и мужчиной, который сто очков форы даст каждому из этих доходяг за веслами.
Децебал обливался седьмым потом.
– Ты не надрывайся так, – посоветовал ему сосед. – Этак, долго выдержать невозможно. Ты смотри на меня и учись, как с веслом-то обращаться.
– Тело ломит словно и не мое, – тяжело произнес дак.
– Это всегда так с непривычки. Я также начинал. Думал, умру. Но нет выжил.
Децебал с удивлением помотрел на этого тщедушного человечка. Он казался таким хилым и хрупким, но за веслом ни в чем ему не уступал, воину с наружностью и фигурой Геркулеса.
– Удивлен моим видом? – со смешком спросил сосед.
Децебал кивнул.
– И сам станешь таким через год-два. Весло быстро выматывает из раба все силы и все соки высасывает море. Можешь мне поверить.
– Эй вы, собаки! Не разговаривать! – заорал надсмотрщик, и плеть больно врезалась даку в шею. – Много сил есть? На разговоры хватает? Так?
Рабы молча стонали и налегали на весла. Пререкаться не разрешалось. За это следовали жесточайшие наказания. Это дак усвоил и без побоев. Жалобно звенели цепи…
Работа закончилась только вечером когда прозвучала долгожданная для каждого раба-гребца команда «Суши весла!» Рабы сразу же налегали на весла грудью и прижимали их к коленям. При этом они поднимались из воды и замирали в горизонтальном положении.
Затем рабы втянули инструменты своего тяжелого труда внутрь и могли позволить себе отдых.
– Сейчас принесут еду, – послышался шепот соседа. – Ты смотри, будь осторожен при её получении.
– А что значит быть острожным? – не понял дак.
– Миску бери аккуратно и вперед не суйся, а то надсмотрщик может избить тебя и лишить порции.
Послышался запах кислого варева, которое двое матросов несли в громадном чане.
– Мясо! – послышались вздохи позади него.
– Мясное!
– Не иначе расщедрился ныне наш триерах.
Позади еще двое матросов несли большие амфоры.
– Вино!
– Точно вино!
– Хвала Зевсу вседержителю!
Надсмотрщик быстро раскидал миски рабам, и горе было тому, кто не сумеет её поймать и глиняный сосуд разобьется. Это верное лишение порции на день, а то и на два. Дак поразился тому искусству как рабы, гремя кандалами, ловко, по собачьи ловили миски.
Эта сцена могла бы показаться ему смешной в иной ситуации, но не сейчас.