Гладиаторы
Шрифт:
Именно здесь состоится его первый бой с римлянами. Гладиаторы нового набора, вступившие в союз, это не старые товарищи с которыми его связывало многое. Эти его еще не знают.
Римляне взяли его в плен, научили владеть оружием и с презрением смотреть в лицо смерти. Но пока силу его рук узнали только товарищи по рабству, а не враги, если не считать рутиария и того легионера в Капуе. Квинт был олицетворением всего, что Децебал ненавидел, и он погибнет от его руки. Эту клятву дак дал себе уже давно.
Полночь! Пора! Гладиатор вышел из каморки и отправился к месту встречи. Собирались они у камеры Келада. Там горели несколько факелов,
Вокруг царила тишина, которая нарушалась только воем сторожевого пса. Его будка была на улице прямо у стены карцера, где дак когда-то сидел и где впервые увидел имя своего кумира Спартака.
Громадный молосский пес выл и рвался с цепи. Это ничего хорошего не предвещало, но отступать Децебал не собирался. Люди ждали его.
– Привет вам, братья! – поздоровался он с гладиаторами. – Я тот, кто позвал вас на борьбу. Мое имя Децебал!
– Привет тебе, Децебал! – хором ответили гладиаторы.
Он вошел в средину живого круга. Множество глаз смотрело на него. Они ждали его слов.
– Вы дети разных народов и стран, – начал гладиатор. – У нас разные обычаи и разные боги. Но судьба у нас общая. Она всех нас оторвала от родины. И враг у нас один! И имя ему Рим! Они, – дак указал рукой в сторону, где находился город Помпеи. – Они там хотят, чтобы мы умирали им на потеху. Они считают нас мясом предназначенным на убой для их удовольствия. Я убивал на арене таких как я! Кто-то считает меня за это героем. Но я не герой. Героем стал мой друг Давид, который сам заколол себя и этим бросил вызов римской толпе! Как они выли тогда и проклинали его! Он умер и не доставил им удовольствия. Он призвал меня к действию. Тогда я понял, что значит жертва во имя свободы, а не во имя показного мужества и призрачной славы хорошего бойца. Все вы предназначены на убой! И может быть во время следующих игр кого-то из вас пошлют под мой меч! Но я не хочу убивать! И умирать, как Давид не хочу! Мы должны повернуть свои мечи против римлян и резать их как свиней во имя свободы. Эти мы все окажем услугу нашим странам!
Гладиаторы загалдели:
– Мы готовы сражаться!
– Пусть подадут знак!
– Мы не помилуем никого.
– Они нас не миловали! – послышались горячие возгласы молодых даков, галлаов, самнитов, греков, сирийцев.
– Тихо! – прервал их Келад. – Вы не должны перебивать нашего вождя. Он не простой гладиатор, а отмечен богами и даже беседует с ними. Ему лучше знать, что и как делать.
Возгласы стихли.
– Вы должны ждать часа, когда боги дадут нам сигнал к началу восстания. Я оповещу вас об их святой воле. И это будут боги наших отцов, что римляне называют варварскими. Это будут боги греков, такие как Геракл, что сам испытал на себе долю раба. Они поведут в бой наши отряды, и они даруют нам победу. Рим все равно падет под тяжестью своих ужасных преступлений, и мы приблизим час его падения, братья. Но пока вам нужно сохранять полное спокойствие и выполнять все распоряжения Келада и мои. Час искупления близок. Ждите!
– Но сколько нам ждать?
– А если этот знак не будет подан до следующих игр?
– Нам, что снова резать друг друга?
– Тихо! Чего разгалделись? Вам же было сказано, что боги знают, когда и они скажут нам об этом, – снова вмешался Келад.
– Погоди, Келад! Я даю вам слово, что от моего меча больше не умрет ни один гладиатор! Но вы должны сохранить себя для борьбы. И если завтра понадобиться убивать – вы будете это делать! Так надо! Затем мы отомстим и за эту кровь. И главное, от чего хочу вас предостеречь, так этот от болтливости. Никто не должен знать о наших планах! Никаких разговоров об этом! Ни ползвука! Это ясно?
– Да.
– Ясно, Децебал.
– Мы не из болтливых.
– Это хорошо! – произнес дак. – Но я хочу предупредить, что предателя не помилую. Разорву собственными руками. И болтуна также! А если я предам – то разорвите меня!
Децебал резко повернулся и исчез в темноте. Собака во дворе в этот момент отчаянно завыла…
…-Итак, они снова виделась с этим гладиатором? – патриций был вне себя. По его полному лицу пошли багровые пятна.
– Это очевидно. Но прямых доказательств у меня нет, – угодливо поклонился Квинт.
– Но тогда с чего ты взял, что они виделись?
– Твоя жена дважды посещала твой загородный дом. Не эту виллу, а тот маленький домик.
– И что? Это она делала довольно часто и раньше.
– Это так, господин, но раньше она никогда не задерживалась там на такое долгое время. С чего бы она стала менять свои планы? Ответ очевиден! Они не могут видеться на старом месте, и стали встречаться на новом. Хотя как туда попадает гладиатор мне выяснить, пока не удалось. Ты можешь это сделать, если допросишь одного из её рабов.
– Не могу. Эти рабы её личная собственность, доставшиеся ей от отца. Да и не рабы они больше. Все получили вольную. Все они свободные люди и клиенты нашего дома. И допрашивать их как рабов я не могу. Это вызовет плохой резонанс среди граждан Помпеи. А на выборах это мне повредит.
– Вот как? При императоре Нероне все было намного легче. Но тогда остается подкуп. Купи одного из этих вольноотпущенников.
– Тоже невозможно. Преданны Юлии как собаки.
– Тогда есть возможность убрать гладиатора без шума и пыли. И больше он не станет позорить ложа твоей жены.
– Это лучше всего, Квинт. Хватит мерзкому рабу позорить моё славное имя, и мое брачное ложе. Это верно! Приступай к делу немедленно.
– Немедленно? Но он может еще нам понадобиться. Через Децебала мы сможем прижать Акциана.
– Нет! – решительно заявил патриций Феликс. – Он должен умереть!
– Как прикажешь, господин.
– И она тоже!
– Что? – не поверил Квинт. – Ты сейчас сказал о своей жене?
– О ней. Если исчезнет этот дак, она может найти себе другого грязного раба и не будет этому конца. Ты не знаешь моей ненасытной женушки. И если мы станем убивать всех её подлых любовников, то скоро в Помпеях не останется рабов, – Феликс мерзко захохотал.
Квинт из угодливости вторил ему.
– Но я не хочу быть причастным к этому делу, поэтому на меня не должна пасть ни тень подозрения. Мне не нужны лишние проблемы.
– Все будет сделано в лучшем виде. Я сейчас же отдам приказ своим людям.
– Не мешкай.
Квинт приказал заложить себе повозку. Нужно было тайно посетить Помпеи…
Старый раб увидел у фонтана человека сидящего прямо на парапете. Это был полный мужчина в поношенном хитоне. На его ногах были старые много раз чиненные сандалии. Он черпал воду ладонью и брызгал на толстые с прожилками вен икры. Рядом с ним стояла большая корзина с плетенной крышкой. Живое олицетворение бедности, усталости и лишений.