Шрифт:
ГЛАФИРИАДА.
Миры попаданцев, это не увлекательная прогулка. Здесь куда не плюнь, обязательно попадешь, либо в героя, либо в злодея. К тому же, подчас трудно разобраться, кто есть кто. Одним словом, приключения, на вашу пятую точку, гарантированы, а все герои попаданцы, только в книгах, честные и благородные. В жизни, не всегда все так, как в печатных изданиях, по задумкам автора.
ГЛ 1
– Красота-то какая.
– Окинул взором открывающийся
– Жаль, что за этой красотой, скрывается, не вполне приличный мир.
– Так, зачем ты нас сюда притащил?
– Спросила, стоявшая рядом с ним, Глафира.
– Знаешь дорогой, я неприличных обществ, стараюсь избегать, а ты меня в неприличный мир затянул. Вот так, ты ко мне относишься?
– Прости, прости.
– Засуетился Кащей.
– Я просто не так выразился. Для людей, мир вполне приличный. А неприличным, его только те, - он, ткнул пальцем вверх, намекая на небожителей, - называют. Видишь ли, люди тут, иногда такую силу набирают, что могут невзначай, и этим снобам, по соплям накостылять. Правда, только в пределах таких вот миров, за их границами, они всю свою силу, напрочь теряют.
– Опять, не поняла. Тот же вопрос, на кой мы сюда притащились?
– Я же тебе говорил, для повышения твоей квалификации.
– Какое повышение? Какой квалификации? Если за пределами, ты сам сказал, это никакой роли не играет. Тогда, на кой, мне тут кочевряжится?
– Да, чтобы руку набить.
– Повысил в сердцах голос, Кащей.
– Я тебе, сейчас морду набью.
– Замахнувшись, пошла на него Глафира.
– Стой гад, куда.
– Ну, все костлявый, ты попал.
– Сказала она в то место, где только что стоял Кащей.
– Вернусь, если насмерть прибить не получится, то уж точно, пары своих костей, не досчитаешься.
– Пообещала она пустоте.
– Вот же гад, мало того что одну бросил, так еще, ни средств к существованию, ни средств для связи, никаких не оставил. Не-е, точно прибью.
Сев на землю и подтянув под себя ноги по-турецки, Глафира, окинула своим хмурым взором окрестности. Перед ней, лежала во всей своей красе, покрытая лесом равнина, со всех сторон окруженная горами, а прямо возле горы, на которой она примостилась, пролегала лента, накатанной дороги. Правда, откуда и куда она вела, было не понятно, так как никаких больше признаков обитания людей, не было заметно.
– Ну и что прикажете делать?
– Задала она вопрос в пустоту.
– Вот, куда теперь, бедной девушке податься?
– Горестно вздохнула Глафира, и подперла ладошкой голову.
– Вот уж точно, жизнь моя жестянка, да ну ее в болото. Одни сплошные приключения на голову, и никакой личной жизни. Да, пошли они все, никуда отсюда с места не двинусь. Вот, буду тут сидеть, и все.
– Дала она, сама себе слово.
Как известно, люди хозяева своего слова, поэтому, как его дают, так и возвращают. Благодаря, этой человеческой особенности, Глафира, спустя два часа сидения на скале, спустилась все-таки вниз, и теперь, медленно брела по дороге, в неизвестном ей направлении.
– Что за мир такой, гадский? Вроде и дорога накатана, а ни одной живой души, за все время не встретила, ни одного строения, поблизости не увидела. Люди, твари, ау, вы где?
– Крикнула она, во весь голос.
Ответом, ей была тишина, если не считать, привычные для леса шумовые эффекты, да щебет местных птах. Вскоре, в животе, заурчал недовольный желудок, потребовавший к себе внимание.
– Подонок, - озираясь
– Я, диету не заказывала. Сволочь костлявая, жиром заплывшая. Ты хоть подумал о том, как и чем, я здесь питаться буду? Скотина, у меня же при себе, вообще ничего нет. Даже, если я сейчас, какую-нибудь зверушку замучаю, как я ее готовить буду? Или что, мне ее сырой харчевать? Вот дернул меня черт, с нелюдью связаться, фашист проклятый. А еще в любви клялся, пылинки с меня сдувать обещал. Все эти мужики, одним миром мазаны. Одним словом, козлы.
Утвердившись в этом мнении, Глафира побрела дальше, стараясь не обращать внимания, на возмущенные крики протестующего желудка, требующего к себе, повышенного внимания. Через некоторое время, к требованиям желудка, присоединилась, и жажда, а там, и естественные надобности подтянулись.
– Сволочи, я же говорила, что ненавижу экотуризм.
– Зло пробурчала девушка, вылезая, из придорожных кустов.
– Так подставить, форменные скоты, уроды. Вернусь, вообще, всех нахрен порешу.
Настроение Глафиры, упало до отметки, когда девушке уже не нужен был повод, чтобы сорвать на ком-нибудь зло, вот только, рядом по-прежнему, не было ни одной живой души. Горя праведным гневом на весь мир, она даже не заметила, как уткнулась носом в скалу. Накатанная дорога окончилась, и уперлась, в высокую стену.
– Это еще что, за идиотизм?
– Задрав голову, уставилась на непреодолимую преграду Глафира.
– Какого черта? Что это еще, за приколы такие? Етить твою, коромыслом по обуху.
Девушка, некоторое время бессмысленно пялилась на стену, а потом вдруг, ее осенило.
– Гномы, дери их за ногу. Эй, кролики подземные, мелочь пузатая, открывай, - стала она стучать, рукоятью своего меча, в камень.
– Медведь в гости пришел, готовьте мед и харчи, до пятницы я свободна. Давайте отворяйте быстрее, солнце вон садится, путник цельный день пехом пер, на голодный желудок, устал, мочи нет.
Только вот, на крики, и стук Глафиры, ей так никто, ничего, и не ответил.
– Блин, да что же за засада-то такая.
– Глафира постаралась плюнуть на землю, но пересохшее горло, не выдало слюны.
Солнце уже почти скрылось за пиками гор, что заставило девушку, осмотреть окрестности, в поисках подходящего места, для ночлега. Вариант, устроить гнездышко в лесу, девушка отмела сразу.
– Еще змеюка, какая приползет, или паук с тараканом, куда залезут. Брр, мерзость.
– Передернула она плечами.
– Оно мне надо. Ладно, полезем в горы.
Метрах в пятидесяти, обратно по дороге, она приметила нависающий над ней карниз, примерно на десятиметровой высоте. Забравшись на него, предварительно несколько раз, чуть не свалившись обратно на дорогу, тяжело отдуваясь, Глафира изрекла.
– Лучше гор, могут быть только горы, на которых еще не бывал. Я конечно, Высоцкого уважаю, но тут, с ним в корне не согласна. В гробу-бы я видела эти горы, в белых тапочках, а так же, всю эту горную романтику.
Выдав такое суждение, девушка улеглась на камне, и постаралась уснуть. Тем более что к этому моменту, солнце окончательно скрылось за горами, и долина погрузилась во тьму. Правда, сразу уснуть, у нее не получилось. И дело тут было, даже не в желудке, который с каждым разом, недовольно урчал все громче, и в не измученном жаждой горле, требующим хоть каплю влаги. Сон, как рукой сняло, совсем другое обстоятельство.