Глатуоло
Шрифт:
–Ну и ну, – покачал своей седой головой профессор, все еще с сомнением оглядывая черную гранитную стену, а потом снова обратился к Брэду. – То есть, за две с половиной тысячи лет ее не смог найти ни один человек?
–В легендах говорится именно так. Люди либо просто бродили по джунглям и возвращались ни с чем, либо исчезали бесследно.
–Что же могло становиться причиной их исчезновения?
Брэд пожал плечами, и тогда слово взял Фредерик:
–Это джунгли, сэр! Тут может произойти всякое… Например, не дай нам бог нарваться на стаю голодных обезьян. В дикой природе они не такие миролюбивые, как
Все с пониманием кивнули, а профессор снова подошел к Джону, который продолжал изучать выдолбленные в стене старые затертые надписи.
–Нашел что-нибудь еще интересное, коллега?
–Здесь много, чего написано, – ответил тот задумчиво. – Но, в основном, это предупреждения, призывающие грабителей могил и воров держаться подальше от пирамиды.
–Стандартные вещи, понимаю, – кивнул профессор со знанием дела. – Довольно типично для древнего мира.
–Вот здесь, например, – Джон ткнул своим пухлым пальцем в стену, – написано о том, что любой, кто посмеет войти в гробницу и нарушить покой великого императора, будет подвергнут самой мучительной смерти, какую только можно себе представить. А здесь, – Джон скользнул пальцем влево, – говорится о том, что как только вы окажетесь внутри усыпальницы, пути назад уже не будет. Чума из тысячи смертей обрушится на вас, и жестокие боги джунглей заберут ваши души…
–Звучит очень доброжелательно, – усмехнулся профессор. – И очень убедительно. Но это меня не удивляет, ведь люди древних эпох были намного суевернее, чем мы сегодня, и многие из них искренне верили, что проклятия реальны. Даже Колумб, если бы забрался в эти места пятьсот лет назад, увидел бы эти надписи и смог бы их перевести, искренне испугался бы столь грозных предупреждений. Хорошо, что мы не жили в те наполненные суевериями времена, согласны?
–Но ведь предупреждения касаются воров и грабителей, верно? – усмехнулся Питер, хотя было видно, что ему немного жутковато. – А мы ученые.
–Для них мы тоже воры и грабители, – объяснил профессор, а потом торжественно оглядел всех и воскликнул. – Господа! Вы представляете себе, на что мы наткнулись? Мы произведем сенсацию во всем мировом научном сообществе! Наши имена будут вписаны в историю навечно!
–И мое имя тоже? – неуверенно, но с надеждой, спросил Фредерик.
Все рассмеялись, а профессор ответил:
–Ваше имя будет первым в этом списке, дорогой майор!
Все снова рассмеялись, а профессор еще раз оглядел пирамиду, подумав о том, что сейчас самое время связаться с университетом и рассказать ректору об их таинственной, но уникальной и бесценной находке. Он вынул из рюкзака спутниковый телефон, включил его и с удивлением обнаружил, что сигнал связи полностью отсутствует. Разочарованно держа в руке трубку, Картер поднял глаза на вершину пирамиды и обратился к Брэду:
–Оставь свой рюкзак, ты нужен будешь мне. Мы должны во что бы то ни стало попасть на вершину пирамиды, быть может, там наш телефон снова поймает сигнал спутника. Джон, продолжай изучение надписей, Питер находится в твоем полном распоряжении…
–А что делать мне, командир? – спросил Фредерик. – Я тоже хочу быть чем-нибудь полезен.
–Поверьте мне, майор, ваше присутствие среди нас само по себе бесценно в этих диких
–Хорошо, – кивнул Фредерик и отбросил окурок в сторону. – Тогда я пробегусь по окрестностям, вдруг найду что-нибудь примечательное.
Профессор обернулся к Брэду и сказал:
–Прогуляемся, дорогой коллега? – не дождавшись ответа, он пошел вперед, бросив тому через плечо. – А теперь расскажи мне все, что знаешь об этой пирамиде.
–Конечно, сэр, но… – поспешая за ним, Брэд замялся на мгновение, а потом продолжил. – Повторяю, это всего лишь легенды и мифы, не имеющие под собой ни малейшей частицы правды и каких-либо, сколь-нибудь значимых научных подтверждений.
–Знаете, мой юный друг, – задумчиво произнес профессор, остановившись на секунду. – Мы столкнулись с необычайным явлением, учитывая хотя бы то, что в начале двадцать первого века о существовании этой пирамиды в мире никому ничего неизвестно… Не скрою, данный факт ставит меня в тупик, поэтому я готов выслушать любую, даже самую фантастическую историю об этом уникальном сооружении, чтобы понять, в каком направлении мыслить дальше.
–Тогда я расскажу вам все, что знаю, профессор, – с облегчением ответил Брэд, едва поспевая за своим наставником.
Они побрели вдоль западного склона пирамиды и очень скоро на его центральной части обнаружили каменные ступени, находившиеся в очень даже приличном состоянии, которые вели на вершину.
3
– А вот и лестница, – воскликнул Картер, изучая ее внимательным взглядом. – Судя по всему, в храм, расположенный на вершине, попадали именно с ее помощью.
–Поднимемся, профессор? – неуверенно спросил Брэд.
–Не вижу препятствий осуществить это, – согласно кивнул Картер и уверенным шагом начал подъем в то время как Брэд двинулся за ним. – Нам, во что бы то ни стало, необходимо связаться с университетом.
Примерно на середине пути, может даже чуть раньше, профессор остановился и, развернувшись, виновато посмотрел на своего последователя, а потом сказал:
–Мне просто необходимо немного передохнуть, коллега… К сожалению, с каждым годом все труднее даются столь экстремальные экспедиции, я чувствую приближение старости, как бы печально это не звучало… Боюсь, через пару лет все, на что я окажусь способен, это собирать ракушки на побережье Великих озер… Что поделаешь… Время, увы, идет только вперед и его, к сожалению, не повернешь вспять…
–Боюсь в нашем случае возраст ни при чем, – подбодрил его Брэд, стирая пот с лица. – Я тоже выбился из сил… Но вот что касается того, чтобы повернуть время вспять, вы попали прямо в точку.
–Что вы имеете ввиду, мой юный друг? – спросил профессор, усаживаясь прямо на прохладные ступеньки лестницы и снимая с пояса фляжку, вода в которой была уже довольно сильно нагрелась. Сделав несколько глотков и поморщившись, он с интересом посмотрел на Брэда, а тот сказал:
–Одна из легенд гласит о том, что покоящийся в усыпальнице пирамиды император Глатуоло знал секрет вечной жизни, который записан на двух каменных дощечках, лежащих в его золотом гробу.