Глава клана
Шрифт:
— Не сказал бы, что я хоть что-то запомнил… — буркнул я в ответ, глядя, как вражина вначале аккуратно, а затем уже более уверенно ощупывает окруживший его вихрь снега.
— Ничего, — усмехнулась Анджела, резким движением отрывая почти отрезанный проволокой, пропитавшийся кровью рукав своей форменной куртки. — Выживешь, вам эти чары на третьем курсе в подкорку вобьют. Выть от лекций Леонида Матвеевича будешь!
— Что? — даже как-то удивился я. — Неужели также научат?
— Ну не то чтобы, — обломала меня девушка. — Но вызубрить цепочку печатей заставят. Она относительно длинная, и там есть специфические
— А что ты за свиток использовала? — поинтересовался я, также дотрагиваясь до невидимого барьера, чувствуя, как его холодная и неровная поверхность под ладонью будто медленно движется в противоположенную от вращения снега сторону.
— Клановое заклинание, — ответила она и усмехнулась. — «Око Вьюги». Его наши чаровники используют, чтобы обезопасить во время боя раненых чародеев. Мне оно, конечно, недоступно, но свитку-то всё равно, кто его активирует, и кого выбирают для защиты.
— Мне наставница рассказывала, что через свитки возможно «нецелевое» использование некоторых чар.
— Именно, — кивнула Юсупова. — Сам чаровник «так» не может. Там эмоциональная составляющая важна, желание уберечь и спасти человека. А врагу да в разгар схватки такое вряд ли пожелаешь при всём человеколюбии этого мира! А нам… нужно решить, что делать дальше. Да и, если бы я поставила нормальный барьер, этот гад его либо продавил бы, залив нас чарами, либо сбежал!
— А что тут решать-то? — ответил я, бросив ещё один взгляд на врага, который воспользовался возможностью выдернуть мой нож из своей ноги. — Валить надо!
Хмыкнул, ловко повертев его в пальцах, и явно на пробу резким движением запустил в снежную круговерть удерживавшего его щита. А затем что-то сказал.
— Вот же сволочь! — прошипела Анджела.
— Что?
— А он нас по губам читает, — пояснила она. — Сказал: «Ну попробуйте, детишки!»
— Тогда всё равно «валить» надо, — возразил я, а затем сделал вид, что потёр подбородок, на мгновение прикрывая рот. — Его валить надо!
Как хорошо героям жёлтых приключенческих романов… В них даже у простецов планы победы над страшным вражеским чародеем рождаются за секунды и на лету. И неизменно срабатывают. В реальности же, как, например, сейчас приходилось полагаться на извечный московский авось!
Да даже при всём желании, кто бы нам дал время на то, чтобы выработать что-либо вменяемое! Барьер слетел внезапно как для нас, так и для нашего противника. А через мгновение на то место, где мы стояли, словно обрушился огромный невидимый валун, разнося в дребезги просевшую и дымящуюся крышу, во многих местах которой из-под вздувшегося рубероида вырывались огненные язычки разгорающегося пожара.
Ни меня, ни Анджелу не задело исключительно благодаря более-менее наработанной реакции, позволившей вновь прыснуть в разные стороны, уходя от чар. Вот только дальше мы хоть и старались сражаться вместе, но получалось, что каждый был сам по себе. И этим мастерски пользовался чародей, явно уже успевший понять все наши плюсы и минусы.
Так меня он просто гонял по всей крыше, не позволяя приблизиться, а вот Юсупову нещадно прессовал как куда более опасного противника. Заставляя её отступать и раз за разом поднимать щит.
А затем вдруг полыхнуло, и я в высоком прыжке кувырком ушёл от ухнувшей зеленоватой волны, кольцом разошедшейся от вражеского чародея. Буквально под головой пропустил, потому как увернуться, не перепрыгнув таким вот образом, не успевал. И даже пару ножей каким-то чудом отбил, вот только последний всё равно болезненно впился в подставленную перед сердцем левую руку. Не в локтевой сустав, конечно, а в «мясо» попало, но пробило насквозь, прямо между лучевыми костями.
Выдернуть-то я железку выдернул, но кровища тут же залила весь рукав, да и рука почти слушаться перестала. Про боль я вообще молчу. Были у меня похожие ранения на тренировках в Академии, но то казалось терпимо. А сейчас в ней будто порвалось что-то. Несмотря на помощь живицы, хотелось орать, и всё же я как-то сдержался.
И тут ситуация такая сложилась, что, отвлёкшись от меня, противник атаковал Юсупову, практически открыв мне спину. Командиршу словно захватил живой зелёный аркан, начарованный ряженым. А затем, будто живой, потрепал, побив об крышу, как хищник пойманную жертву, а затем просто выкинул за парапет. И в этот момент, превозмогая боль и слабость в руке, я сложил цепочку печатей «Огненного шара».
Зелёный пламенный болид, обвиваемый спиралью белой энергии, вполне мог оказаться смертельным ударом для играющего против нас незнакомца, но тот всё же был слишком опытным бойцом. В самый последний момент мужик успел защититься. Вот только как-то неправильно, потому как ухнувший всплеск изумрудного пламени не расплескался вокруг барьера, а буквально снёс человека в крыши. Прямо вслед за улетевшей Анджелой.
Мне же на то, чтобы спуститься с уже полыхающего пожаром здания, понадобился мой клановый рывок, сделанный с самого края парапета. Вот только невидимая верёвка, потянувшая меня почти у самой земли, в этот раз, повинуясь воле, бросила тело не куда попало. А прямиком на чародея, пытавшегося сбить пожирающие его зелёные лепестки пламени.
Он словно и не падал с крыши. Неудачная попытка, а затем эго Бажовых слетело с него в выплеске энергии. И почти тут же гад, всё ещё не сориентировавшийся после такого удара о платформу, получил пару зуботычин. Моя рука, правая, практически живя своей жизнью, впилась пальцами ладони в подмышку, как я отрабатывал в третьей форме, а левая, раненая, едва поймав и удержав запястье с выплеском огня проехалась локтем по его насильно выпрямленному суставу.
Раздался хруст. Боль долбанула мне по мозгам, заставив на мгновение ослабить хватку. Даже в глазах потемнело. И этого оказалось достаточно, чтобы вырваться и отпрыгнуть прямо на стену. Он, видимо, что-то хотел сотворить, какие-то чары, но прилетевший откуда-то нож попал мужику прямиком в лодыжку. Он вскрикнул, потеряв концентрацию, а в моей руке образовалась «Мисахика», и я уже прыгнул на него, когда Полис содрогнулся.
Рёв Титана, жалобный и какой-то обречённый, сотряс не только землю и здания, но, казалось, само пространство. Накатившая волна чужеродной живицы, от которой все стёкла в зданиях прыснули мелкой крошкой, чуть повела меня, и удар пришёлся не в грудь падавшего мужчины, а в его плечо. Начисто срезанная рука полетела в одну сторону, а самого противника тут же будто захватили белёсые нити и втянули в пустоту. И тут же на его месте громыхнул взрыв, откинувший меня прочь, прямиком на уличную мостовую.