Глава Клана
Шрифт:
— Ты могла бы не сдавать свою квартиру, — сказал я наконец найдя нужные слова. — Ты вполне бы могла пользоваться моими доходами. Сейчас я являюсь совладельцем завода строительных материалов, и компании импортирующей особо ценное мясо с Изнанки. Егор сейчас насколько я знаю, и насколько мы договаривались занимается договорами. Ты вполне бы могла вообще ничего не делать, у тебя был бы доход.
Аня посмотрела на меня и покачала головой:
— Нет Костя, это ведь твоё, а я посягать на твоё никак не могу.
Ну что ж, в некоторых вещах Аня очень упрямая, если что-то решила, то переубедить её никак не получится.
— Хорошо. А как там остальные?
— Все по-разному, — ответила Аня. — Сашка была просто в ужасе. Долл тоже. а Егор просто ходил хмурый, и всё пытался что-то сделать, или что-то решить. Женя насколько я знаю, тоже места себе не находила. Её брат тоже звонил несколько раз, и предлагал помощь. В общем все были в довольно глубочайшем шоке.
Тут она замолчала и пристально посмотрела на меня.
— Кстати Костя, — сказала она. — За всё время пока ты лежал здесь, к тебе не явился ни один из родственников. Почему так получилось? Ты просто не хотел про них? Или у тебя просто их нет? Прости, если мне этого не нужно знать.
— Всё в порядке Ань, — погладил я её. — У меня есть родственники, не волнуйся. Я тебе расскажу про них. Только несколько позже, пока не могу этого сделать. Не потому, что это какая-то страшная тайна, или я вредничаю, а просто, как тебе сказать — некоторые вещи лучше не рассказывать. По крайней мере их просто не хочется рассказывать.
Аня серьезно посмотрела на меня и кивнула.
— Я всё понимаю Костя. — ответила она. — Если ты говоришь, что ещё не время, то так оно и есть.
Мы немного помолчали, а затем я продолжил поглаживать её ладонь своими пальцами. Аня сидела, и впервые за долгое время на её лице проступили спокойствие и умиротворение. Ну вот, хоть что-то хорошее случилось.
Блин, как же она не вовремя спросила про моих родственников! Но рано или поздно такой вопрос она просто обязана было бы задать. Хорошо, что она не задала его раньше. Я уже представляю, как буду отвечать на него, и как буду ей рассказывать своё семейное древо, и своё семейное положение, и уже заранее некомфортно себя чувствую.
Ну ничего, Аню я уже знаю достаточно давно, и мы прекрасно друг друга понимаем. Короче говоря, буду решать проблемы по мере их возникновения. Сейчас самое главное, что я жив, и пошёл на поправку. к а всё остальное будем решать потом.
С этими мыслями я снова задремал.
Я продолжал проходить курс лечения, и пошел на поправку. Аня по-прежнему сидела рядом со мной. Когда я просыпался, она была рядом со мной. Когда я засыпал, она тоже была рядом со мной. Никогда я не видел, чтобы она куда-то отлучилась, или чтобы она просто отсутствовала. Я просил девушку поберечь себя, и хотя бы прерываться на сон, или ночевать дома, поскольку я уже пошёл на поправку, но она отказывалась от этого категорически, продолжая находиться рядом. Если она решила, то она решила. В этот раз её упрямство меня только вот умиляет, и заставляла теплеть моё сердце.
Постоянная боль, которая раньше терзала меня сошла на нет, и сейчас я не чувствовал её вообще. Если и чувствовал что-то, то только общую слабость организма, и желание отоспаться, и пожалуй всё. Как говорил доктор, который приходил меня осматривать — это нормально. Организм просто устал, борясь м такой болезнью, и с такой проблемой, и сейчас просто отдыхает, и набирается сил. Так продолжалось еще несколько дней. Со временем, силы начали возвращаться ко мне, и я смог шевелить уже не только пальцами, но и полностью руками, а ещё чуть позже, я даже смог садиться в кровати.
Боже, какое это было блаженство, просто начать двигаться хоть немного, чтобы элементарно сменить позу, когда затекло всё тело. Похоже выздоровление уже шло достаточно хорошо, потому что меня начало несколько тяготить пребывание в четырех стенах, в виду того, что я начал больше бодрствовать.
Как сказала доктор Арзет, которая теперь являлась моим врачом — ещё несколько дней, и мне можно будет ходить, и устраивать небольшие прогулки. Это была очень замечательная новость, поскольку теперь, и единственное моё развлечение — был телевизор, и конечно же телефон с широким дисплеем и интернетом, по которому я мог читать новости, и вообще иметь хоть какую-то связь с миром. Умом не представляю, как у Ани хватало терпения находиться круглые сутки в четырёх стенах. Похоже, она действительно очень сильная девушка.
Через несколько дней мне вполне разрешили прогулки. Сначала по широкому балкону-террасе, в добрых пятьдесят метров квадратных, огороженных специальными защитными ограждениями, с живыми цветами, клумбами, и скамейками для отдыха. Но пока мне хватало и этого. Мне буквально доставляло удовольствие возможность дышать чистым воздухом, и любоваться пейзажем довольно большой высоты.
Слабость и всё ещё была со мной, поэтому такие прогулки я совершал чаще всего в кресле, помогая себе руками, или управляя им с пульта, подкатывая его ближе к краю, или к скамеечке на которую садилась Аня, которая сопровождала меня во время своих прогулок. Вот так мы и коротали наши дни.
Жидкая и легкая пища сменилось более калорийной, и более питательной. Мой цвет в лица начал приходить в норму, а мышцы стали снова более сильными.
Постепенно жизнь налаживалась. Я уже верил в то, я что всё будет если не так как раньше, то по крайней мере будет хорошо. Это всяко лучше, чем лежать в гробу, или быть неподвижным политиком. Еще через пару дней, мне разрешили гулять по парковому скверу при больнице, с ухоженными газончиками и красивыми ровными деревьями и кустами.
Ну гулять громко сказано, потому что я продолжал посещать его всё так же на кресле, это словно ускорило восстановление моих сил, потому что теперь сон освежал еще сильнее чем раньше, еда была более питательной, дурные мысли вообще не появлялись в голове. Катаясь так среди сосен, ч даже поймал себя на мысли, что неплохо было бы потом съездить куда-нибудь а на рыбалку каком-нибудь озеру.
Вот так мало-помалу, постепенно, моё здоровье, и мои силы возвращались ко мне. Еще через пару дней, я смог самостоятельно стоять, а еще через пару дней, я смог аккуратно ходить, держась за стеночку. Не дожидаясь, пока мне разрешат ходить полноценно, я уже ходил на свой любимый балкон-террасу, аккуратно держась за стену, и помогая себе тросточкой а потом, и вовсе начал спускаться вниз в сквер, опираясь только на трость.
Я видел беспокойство на лице Ани когда она видела, что я куда-то иду, но она старалась не показывать этого, чтобы но лишний раз не смущать меня, хотя по-прежнему продолжала ходить рядом со мной, готовая поддержать меня или помочь мне в случае чего.