Главная роль
Шрифт:
— Почти сдохло. Твоя очередь, добиваем несчастный орган и идем работать. — Она продолжала смотреть куда-то в пространство под клавишами, пытаясь успокоить сердце. — Стеф, прием, — он щелкнул пальцами возле ее уха, заставив поморщиться, — твоя очередь, африканские ритмы, прошу.
— На пианино? — медленно выдохнула она, — тебе африканские ритмы настучать ладонями по крышке, или лучше сразу пригласить этно-группу с тамтамами?
— Да ты бы и оркестр пригласила, — с сарказмом развел руками он, — ты уже доказала, что тебе это по силам. Это так на тебя похоже — идти в соседнюю комнату
Она непонимающе нахмурилась и наконец подняла на него глаза:
— Что ты имеешь в виду?
— "Маэстро", друг мой, — ядовито фыркнул Стив. — Гребаного "Маэстро", ради которого ты поехала черте куда и неизвестно чем там занималась.
— Тебе не понравилась песня? — прохладно поинтересовалась Стефани, он издевательски рассмеялся и покачал головой, как будто она несет чушь, но объяснять ей, что именно не так, будет слишком долго и утомительно, он и начинать не хочет. Стеф медленно глубоко вдохнула и размеренным, спокойным голосом произнесла: — Я сыграла сама — тебе не понравилось. Ладно, я не гений, — она подняла ладони, — признаю. В следующий раз я не изменила ни строчки и нашла очень талантливого пианиста, тебе предоставили три варианта — тебе не понравилось, — она закатила глаза и развела руками: — То школьник играет, то старая школа, все не так. Ладно, без проблем, — она нервно кивнула и усмехнулась: — Я набралась наглости позвонить самому лучшему пианисту и композитору современной эстрады, молодому, талантливому и гениальному. Мне повезло сменять час его времени на сутки моей работы, — у нее от обиды начал дрожать голос, но она сглотнула и выдохнула, пытаясь взять себя в руки. — Я спела ее раз пятьдесят и привезла восемь вариантов, восемь.
— А могла бы пройтись два шага до трейлера и попросить, было бы дешевле и проще, — тихо сказал Стив.
Стефани ахнула, пораженно разводя руками:
— Ты сказал, что не хочешь видеть эти песни и вообще не хочешь со мной работать.
— Да мало ли что я сказал, — с усмешкой пожал плечами Стив, — я столько бреда, сколько за последний месяц, за всю жизнь не болтал.--
Она шокировано схватилась за голову, борясь с желанием начать швыряться в него вещами с диким криком. Стивен тихо рассмеялся, глядя на нее, и сказал:
— Ну что, набралась вдохновения, чтобы добить африканскими ритмами сердце поэта, или помочь?
Она медленно вдохнула полную грудь, покачала головой и нервно прошептала:
— Знаешь, иногда мне кажется, что чтобы достучаться до твоего сердца, мне придется переломать тебе ребра.
— Ух ты, — весело улыбнулся Стив, — тогда тебе понадобится что-нибудь тяжелое.
— То есть, в целом, ты не против? — ухмыльнулась Стеф, он часто закивал с широкой улыбкой, она резко выдохнула и встала: — Не вводи меня в искушение, а то, видит бог, таки переломаю, — собрала вещи и проверила время: — Пойдем работать, у меня сегодня еще есть планы.
— Романтический ужин со старым другом? — с веселой иронией пропел Стив, без труда догоняя ее в коридоре. — Развей мои сомнения — он тоже музыкант?
— Сам развеивай свои сомнения, меня это задрало, — безуспешно пытаясь унять дрожь, прошептала Стеф. Стивен ненатурально улыбнулся
— Женщины, вы такие забавные. Весь мир думает, что френд-зона — хоспис романтических порывов, а если присмотреться, получается совсем наоборот. Те, кого вы называете друзьями — просто склад запасных вариантов, за которые можно взяться всерьез в любой удобный момент.
Стефани медленно вдохнула полную грудь, сжав зубы и повторяя про себя, что любой ее ответ все равно никоим образом не поможет закончить этот нервирующий разговор. Она вошла в студию, в первую секунду удивилась, что там пусто, а потом мысленно махнула рукой — присутствие или отсутствие мистера Рэйгана ничего не изменит, Стив уже вывел ее из себя, это в любом случае будет сложная запись.
Эванс вошел следом за ней, с королевским видом уселся в кресло за пультом и развернулся к Стеф с кривой улыбкой:
— Оставляй все звенящее и вперед, дорогу знаешь.
Стефани молча сняла куртку и бросила ее на диван вместе с сумкой, развернулась к двери, но Стивен окликнул ее:
— Ничего не забыла? — она обернулась, удивленно и недовольно глядя на Стивена, он указал взглядом куда-то на уровне ее пояса.
— Что? — с нервным непониманием дернула бровью Стеф, поправляя низ футболки. — Что, пояс снять?
— У тебя телефон в кармане, — терпеливо вздохнул он, она фыркнула:
— Я выключу.
— Оставь здесь.
— Фиг тебе, — поморщилась Стефани, доставая телефон и отключая, спрятала обратно в карман и со злостью процедила: — Еще претензии?
Стивен криво улыбнулся и издевательски пропел:
— Могу придраться к твоему неподходящему эмоциональному состоянию, ты слишком напряжена и раздражена, а песня добрая и нежная, про любовь, дружбу и печаль расставания.
— Если бы кое-кто меня не напрягал и не раздражал, — еще ехиднее пропела Стефани, — все не было бы так печально.
— Если бы ты была чуть взрослее и серьезнее, — добавил яда Стивен, — и чуть ответственнее относилась к работе, то могла бы изобразить нужные эмоции в любом состоянии, как бы тебя не напрягали и не бесили.
Стефани мигом взяла себя в руки и окаменела, собрав весь свой талант до последней крошки. Выровнялась, медленно подняла руку и взлохматила волосы, на секунду закрыв глаза, а когда открыла, то посмотрела на Стивена так, как совсем недавно он сам смотрел на нее, в коридоре у музыкального класса. Злость и обида на него подняли внутри волну протеста угрожающих размеров, она остро захотела побить его его же картой, и собрала все силы, чтобы мастерски сыграть его самого.
— Я всегда играю для тебя, — тихий, до глубины души обиженный голос, она отлично помнила каждый нюанс и передала идеально. — Всегда, с того дня, как узнал, что ты слушаешь на фонтане, — лицо Стивена на мгновение дрогнуло удивлением и растерянностью. Стеф не сбилась ни на секунду, продолжая говорить чуть хрипловатым, как тогда у него, голосом: — Каждый день, каждый раз, когда есть хоть мизерная вероятность, что ты это услышишь, в реале или на записи, я играю так хорошо, как только могу. А ты взяла и… — она глубоко вдохнула, отвернулась на секунду и потерла лицо. — Неужели это так сложно?