Главная штучка
Шрифт:
Поэт по жизни, моряк по нраву.
Крутил штурвал когда-то, как ни крути,
Преодолеть сумею, любую канаву,
Не говоря уже про морские пути.
Вот сегодня я встал, спозаранку,
И тельняшку одел, и гюйс,
И отбил, как положено, склянку,
И давленье померил, и пульс.
Поэт по жизни, моряк по нраву.
Крутил штурвал когда-то, как ни крути,
Преодолеть сумею, любую канаву,
Не говоря уже про морские пути.
В норме показания давления,
Пульс в груди поёт и клокочет.
И творю я стихотворения
Из пульсирующих в сердце строчек.
Поэт по жизни, моряк по нраву.
Крутил штурвал когда-то, как ни крути,
Преодолеть сумею, любую канаву,
Не говоря уже про морские пути.
Поэт по жизни, моряк по нраву,
И на груди тату штурвала и кремля.
Я так люблю свою родную державу,
Но вот она не очень любит меня.
Одиночное плавание
Морской поэт – одиночка
Не прибивается к стаям.
За пазухой, нет, не заточка —
Душа нараспашку простая.
В письме знак любимый – точка,
Ответ на вопрос – многоточие…
Жизнь продлена в рассрочку,
В нагрузку, со всякими прочими.
Уж подано три звоночка,
Рифмы обменены на у. е.
Морской поэт – одиночка
Ушёл в одиночное плавание.
Простые мечты
Не завершён тройной его прыжок.
Хотел за горизонт, а получилось в высоту.
Как лошадей, загнал сердечный свой движок.
И звёздные поля, с тех пор, у ног его цветут.
Мальчишески просты, его мечты.
И боль души обычная, земная.
Народ с поэтом разговаривал на Ты.
Любовь людей к нему, не знала края.
Молитвами исполнятся мечты.
Поэт – пророк и душ целитель.
Чем ближе к Господу, тем больше простоты.
Для каждого своя, у Бога, есть обитель…
А без него, любая высота, не высота,
И та звезда далёкая, совсем не та.
Поймёшь без примечания, без сноски.
Поэт, Владимир Семёнович Высоцкий.
Роб
Друзья любили стихи в себе и людях,
А он просто любил людей и стихи.
Друзья правду матку лупили из всех орудий,
А он всё думал, что люди не так уж плохи'.
Друзья искали истину в каждом слоге,
И вдохновенье черпали в сакральности рифм.
А он просто любил с людьми диалоги,
Не опасаясь уткнуться в подводный риф.
И, если была совесть в советской эпохе —
Олицетворенье ее, конечно же, Роб.
А люди просто были не так уж плохи,
Но фильм окончен, спасибо, камера, стоп…
Беседа с поэтом Евтушенко Женей
Я хотел побеседовать с поэтом
Евтушенко Женей,
Но не смог до него, при этом,
Дойти трёх саженей.
Да, конечно же, он не Пушкин,
Да и я не Онегин.
На небесных теперь макушках
Лежат белые снеги…
Беседа с Иосифом Бродским
Я хотел побеседовать с поэтом Иосифом Бродским,
Но не смог, без стыда за себя, заглянуть в его душу.
И теперь вот с чувством таким, незабвенно скотским,
Остаётся лишь, шёпот уходящих шагов его, слушать…
Привет БГ
Африке Бамбаатаа и другим.
«Где та молодая шпана,
Что сотрёт нас с лица земли?»
Пел поэт в бирюзовых штанах
Вскормлённый у Спаса на Крови…
Она здесь, здесь, здесь.
Уже здесь, здесь, здесь…
Их не удержат ни совесть, ни страх.
Им не интересен Пабло.
Моют мозги толпе в городах
И классно считают бабло…
Они здесь, здесь, здесь.
Уже здесь, здесь, здесь…
Рок-н-ролл не жив и ни мёртв
Запутался рифмами в ладах.
Пропивает в компании оторв
Грусть о забытых годах,
Что уж нет, нет, нет.
Их уж нет, нет, нет.
Разноцветная лапша
«Каждый пишет, что он слышит,
Каждый слышит, как он дышит,
Как он дышит, так и пишет…»
Булат Окуджава
Каждый пишет, как он дышит,
На траве или на крыше,
В небесах и на Земле,
Хорошо писать вполне.
Опишу я в двух словах
Нашу жизнь на облаках,
И ещё я опишу
Разноцветную лапшу,
Что на землю с неба вьётся,
Радугой она зовется.
Каждый пишет, как он дышит,
На траве или на крыше,
В небесах и на Земле,
Хорошо писать вполне.
И совсем писать не лень
Про галдёж и дребедень
Птичек в утреннем лесу,
Муравьишку на носу,
Про весенний хор ручьёв,
И про гнёздышко, ничьё.
Каждый пишет, как он дышит,
На траве или на крыше,
В небесах и на Земле,