Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве

Райт Том

Ту же сумятицу представлений отражает проведение похорон. За последние годы было разработано и опубликовано – часто после продолжительных споров – немало описаний новых погребальных служб. Но прежде чем мы к ним перейдем, кратко рассмотрим другой вопрос: когда люди предпочитают кремацию погребению в земле, какое богословие за этим стоит? Конечно, существуют проблемы гигиены и перенаселения, из-за чего к концу прошлого века получила поддержку кремация, – многие западные христиане не знают, что православные (хотя, скажем, в Греции также мало земли), как и ортодоксальные иудеи или мусульмане, остаются ее решительными противниками. В прошлом кремация принадлежала скорее к мировосприятию индуизма и буддизма; как мы уже видели, современный мир стремительно движется к популярной и вторичной версии подобного богословия. Иногда люди просят развеять их прах над любимым холмом, рекой или над берегом моря, и можно с симпатией отнестись к их чувствам (хотя

не стоит забывать, что они тем самым лишают близких конкретной точки, где можно собраться, чтобы выразить свою скорбь). Однако за этим стоит желание как бы вернуться в тварный мир, лишенное веры в будущую телесную жизнь, и это противоречит классическому христианскому богословию.

Рождество сегодня гораздо популярнее Пасхи, что противоречит тем акцентам, которые расставляет Новый Завет.

Разумеется, я не хотел сказать, что кремация – еретическая практика. Позже нам еще предстоит рассмотреть, как она соотносится с воскресением тела, а пока я просто хочу сказать, что ее возросшая популярность отчасти отражает ту же самую сумятицу представлений – ив церкви, и за ее пределами, – о которой мы говорили. Замечу также, что траурная церемония в здании, которое используется для одной-единственной цели, разительно отличается от обряда (за которым, конечно, также может следовать кремация) в здании, которое используется каждую неделю или каждый день для молитвы, Евхаристии, богослужения, для крещения и свадьбы, для всей жизни общины, собирающейся здесь для поклонения Богу. Или, с другой стороны, есть нечто прекрасное и глубокое в том, что мы входим в церковь через двор, где похоронены люди, молившиеся в том же храме в прошлых веках. Но это уже другой разговор.

Если мы вернемся к самим обрядам похорон, то они очень верно (не знаю, подходящее ли это слово) отражают ту же самую сумятицу представлений. В различных церквах в этой сфере произошла масса изменений, так что я могу говорить лишь о том, что происходит в моей церкви (Церкви Англии). Насколько могу судить по отдельным фактам, эти изменения довольно типичны для всех церквей. В конце XX века в Церкви Англии появились новые погребальные службы, а параллельно были опубликованы разные пособия, которые должны помочь священникам как можно лучше использовать эту пастырскую возможность. Здесь приходится быть осторожным, чтобы никого не обидеть, а порой даже прибегать к хитрости. Одно из таких пособий, опубликованное официальным издательством Церкви Англии и одобренное ее высшим руководством, содержит подробное описание всего, что только может понадобиться, за исключением одного: во всей книге воскресение не упомянуто ни разу.²¹ Если мы познакомимся с самой службой, может быть, мы перестанем этому удивляться. К счастью, воскресение в ней осталось, но оно почти не заметно, а в основном там господствует представление о единой стадии загробной жизни («Обрати мрак смерти в зарю новой жизни, претвори горечь разлуки в небесную радость», – как говорится в одной из молитв службы²²). Предположим, на такую службу попал человек, не имеющий понятия о классических представлениях иудеев и христиан об этом предмете. Погребение ему ничего не объяснит, а может увести его мысль в ложном направлении или подтвердить его неверные представления.

Молитвы, в которых мы вверяем судьбу усопшего Богу, тут мало помогут:

…Мы передаем N в Твои милостивые руки,веря, что Ты простишь его (ее) грехи,и он (она) окажется в месте счастья, света и мирав Царстве Твоей славы вовеки.…И ныне Бог приглашает его (ее) за Свой стол на небесахдля соучастия в вечной жизни со всеми святыми.Мы вверяем N Твоей милостии просим, чтобы Ты взял его (ее) к Себе,а нам дал Твое благословение мира…Мы вверяем его (ее) Твоей милостии просим, чтобы Ты показал нам путь жизнии полноту радости Твоего присутствияв вечности.²³

Среди этих молитв выделяется одна: она утверждает туже самую веру, которую разделяли все христиане первых веков:

Доверяя Твоей верности,мы поручаем N Твоей милостив ожидании великого дня,когда Ты воздвигнешь его (ее) к жизни в славеи мы предстанем пред Тобою,когда все Твое творение через Него станет

новым,в славе Твоего небесного Царства, —

хотя можно думать, что последняя строчка перечеркивает все то, что было сказано в предыдущих, потому что окончательное новое творение и само воскресение относятся к тому самому моменту, когда «небесное царство» во всей его полноте и навсегда сходит на землю.

Таким образом, самый распространенный новый вариант погребальной службы Церкви Англии крайне мало отражает классические христианские представления. Как и обряд «погребения пепла» с его тремя последними молитвы:

Небесный Отец,благодарим Тебя за всех, кого мы любим, но кого уже не видим.Когда мы вспоминаем N,дай нам помнить про наше начало и наш конец,помнить о прахе, из которого мы вышли,и о смерти, к которой мы приближаемся,с твердой надеждой на Твою вечную любовьи на Твой замысел о нас

[в этом месте в старом варианте говорится: «в твердой и непреложной надежде воскресения» или нечто подобное],

во Христе Иисусе, Господе нашем. Аминь.Бог всякой надежды,даруй нам, верующим в Тебя,соединиться в полном познании Твоей любвии в беспрепятственном созерцании Твоей славы,через Христа Иисуса, Господа нашего. Аминь.Бесконечная и славная Троица,Отец, Сын и Святой Дух,да направит нашу жизнь, чтобы мы творили добро,а когда наше странствие в этом мире закончится,да даст нам вечный покой со всеми святыми. Аминь.²⁴

Это трогательные и смиренные молитвы. Но в них нет ни слова о самой важной особенности христианской надежды.

Я надеюсь, что люди, которые примут всерьез высказанные в этой книге доводы, задумаются о современной церковной практике – начиная от официальных литургических текстов и кончая неофициальными мелочами, которые окружают богослужения, – и будут искать новые пути, чтобы богослужение выражало, воплощало, возвещало то, чему действительно учит Новый Завет, а не просто какие-то убогие, не очень понятные и расплывчатые теории и мнения, о которых мы говорили в двух первых разделах. Надо честно признать, что сегодня у нас царит вовсе не «твердая и непреложная надежда на воскресение умерших», как о том говорили старые богослужебные тексты, но туманный оптимизм, вера в то, что каким-то образом все кончится хорошо.

Сегодня также идут дискуссии о современных обрядах погребения.²⁵ Я не буду высказывать своего мнения о них из-за недостатка места. Я лишь хочу отметить, что и в них мы снова и снова видим то же самое болото, в которое попадают люди, не продумавшие до конца, что означает слово «воскресение». В результате они постоянно смешивают слова о воскресении со словами о небесах. Например, Пол Шеппи называет «Словом воскресения» такой текст:

Господи, Ты обновляешь лицо земли.Возьми к Себе N, которого мы любили,и даруй ему то,чего не видело око и не слышало ухои о чем сердце человека не помышляло.²⁶

И снова можно сказать: это не есть «твердая и непреложная надежда воскресения тела», укорененная в воскресении Иисуса и входящая в обетование о новом небе и новой земле; здесь мы скорее видим смутную благочестивую надежду на блаженство бессмертия, которое наступает сразу после смерти и неизменно продолжается в будущем. И что хуже всего, эта неспособность отличить блаженное, но временное состояние члена народа Божьего после смерти от окончательного воскресения, которого все еще жаждет все творение, окрашивает собой коллекты, евхаристические молитвы и другие тексты богослужения. Далее в этой книге я хочу показать, что это не такая проблема, услышав о которой, можно просто пожать плечами и сказать: «Что же делать? Сколько людей, столько и мнений». То, что мы думаем о смерти и воскресении, формирует и окрашивает собой все остальное. Если мы легкомысленно относимся к этому вопросу, мы будем предлагать просто «надежду», которая не удивляет и не поражает, а тогда она не может преображать сегодняшнюю жизнь отдельных людей и общины, тогда она уже не связана с воскресением Иисуса и не направлена на обетование о новом небе и новой земле.