Главная тайна ГРУ

Максимов Анатолий Борисович

С точки зрения объективности оценки намерений Алекса в работе с СИС и ЦРУ в его биографии была Турция, где он «наследил» и как разведчик и как человек с отрицательными чертами характера. «Турецкий период» в оперативной жизни Пеньковского поддавался проверке. Как тут не вспомнить появление в Европе в 1921 году эмиссаров легендированной организации МОЦР (операция «Трест») или в 1941 году эмиссара в абвере от организации «Престол» (операция «Монастырь»)?!

Советская сторона учитывала факт подмоченной репутации СИС, которая пострадала после провалов с военно-морским атташе Весселом, нашим нелегалом Беном-Лонсдейлом-Молодым, Маклином и Берджессом из «Кембриджской пятерки»

или Джорджем Блейком. СИС стремилась реабилитировать себя в глазах своего правительства, союзников по разведывательному сообществу в НАТО и перед налогоплательщиками. Наша разведка «помогла» им в «деле» с Пеньковским.

Анализ «дела» говорит о том, что к моменту появления перед западными спецслужбами Пеньковского-заявителя для советской госбезопасности необходимы были условия — фон начала крупномасштабной акции по дезинформации стратегического значения. Итогом усилий разведки могло стать следующее.

Если с самого начала у Пеньковского была роль подставы-дезинформатора, то ответ следует искать в области политики двух великих держав, проводимой в отношении Кубы, и в вопросах, связанных с проблемой контроля за вооружением.

В начале 60-х годов Советский Союз имел две большие стратегические задачи: сохранить режим Ф. Кастро на Кубе (американцы делали все возможное, чтобы его свергнуть путем переворота, и готовили мощное вторжение); разработать и увеличить выпуск межконтинентальных баллистических ракет, не вызывая подозрений Запада. При этом СССР всячески старался убедить Запад в своем отставании от США в этой области.

Подозрения о том, что Пеньковский являлся частью операции по дезинформации Запада (сведения Голицына), аргументировал еще британский контрразведчик Питер Райт. Твердо не веря в честность Алекса, он говорил: Пеньковский пришел в американское посольство как заявитель, и беседа с ним проходила под подслушивающей техникой русских. Это был ответ на вопрос, Пеньковский завербовался. Райт сомневался в разведывательной информации Алекса — слишком широкие возможности и факт передачи подлинных секретных материалов. Часть этой информации содержала сведения об известных Западу советских разведчиках, а значит, не наносила ущерба нашей стране. (В ГРУ чуть ранее Пеньковского был предатель Петр Попов, и его информация, переданная на Запад, работала на Пеньковского — Алекс был «свободен» в передаче сведений своим «коллегам» из СИС и ЦРУ).

Мне, как бывшему контрразведчику и профессиональному сотруднику госбезопасности, близка и понятна позиция Райта, касающаяся получения Пеньковским информации (добыча): пренебрежение личной безопасностью и факт массовой утечки секретных сведений в условиях жесткого контрразведывательного режима в СССР. Такой массовый отток информации говорит о том, что к ее «утечке» приложили руку органы.

Что же могло произойти в «деле Пеньковского»? Есть несколько вариантов ответа на эти вопросы:

Вариант 1.Пеньковский — предатель: разоблачен, судим, расстрелян. Сам факт его судебного разбирательства работает на схему «Куба-МРБ».

Вариант 2.Пеньковский — предатель: разоблачен, сотрудничал с органами госбезопасности против западных спецслужб, судим, все же (якобы) расстрелян. Судебное разбирательство построено с учетом дезинформации Запада в отношении схемы «Куба-МБР».

Вариант 3.Пеньковский не предатель: «разоблачен», «судим», «расстрелян». «Достоверность» переданных на Запад сведений подтверждается фактами «разбирательства», «осуждения», «расстрела». То есть проводится классическая

акция по типу операции «Трест» (дезинформация и дезорганизация усилий Запада).

По любому из этих вариантов наши органы госбезопасности решали суперзадачу — дезорганизации внешнеполитических усилий Великобритании и США путем дезориентации их в истинных целях Советского Союза относительно Кубы и МБР.

Вот к каким удалось прийти выводам после многочисленных сопоставлений фактов, имевших право на интерпретацию. А поднимался я к этим выводам по ступенькам-акциям «Заговор послов», «Трест», «Снег», «Монастырь» и, особенно понятной мне, — «Турнир».

Следующий вопрос вытекает из всего сказанного: почему «дело Пеньковского» не раскрыто до сих пор? Тем более, если правилен вариант 3 (не предатель). Однако вспомним: Буйкис-Шмидхен «судим», дело раскрыто через 48 лет; Тойво Вяха — «судим», «расстрелян», дело раскрыто через 38 лет; операция «Снег» предана гласности почти через 50 лет и операция «Монастырь» — через четыре десятка лет.

«Дело Пеньковского» — щепетильное. Если считать, что сработал вариант 2 (предал, но после разоблачения пошел на контакт с властью), то его могли действительно расстрелять, несмотря на сотрудничество с органами в процессе следствия и разбирательства в суде.

И пример тому следующее. В 1954 году ЦРУ заслало в Советский Союз четырех шпионов — русских военнопленных-невозвращенцев. О них стало известно нашим органам от источника в НТС. После задержания шпионам было обещано помилование в обмен на сотрудничество с госбезопасностью и судом. Однако по личному указанию главы государства Хрущева их все же расстреляли. Зачем? «Чтобы Западу было неповадно…».

Не исключено, что в случае с «делом» приговор мог быть приведен в исполнение в связи с важностью дезинформационной акции стратегического значения, составной частью которой был Алекс (вариант 2). Тогда и суд и приговор работали на акцию.

Следует отметить, что факты принесения в жертву фигурантов или людей в крупных акциях не новы. Во время Странной войны (1939–1940) Англии и Франции с Германией У. Черчилль принес в жертву город Ковентри, скрыв сведения о подготовке бомбардировки города. Цель — не раскрыть факт дешифровки англичанами немецких шифркодов.

Считают, что американский президент Рузвельт скрыл ставшие ему известными сведения о подготовке нападения японцев на Пёрл-Харбор, вызвав таким образом национальный подъем в душах американцев и облегчив вступление США в войну на стороне антигитлеровской коалиции.

Итак, рассмотрен характер акций тайного влияния в процессе проведения пяти операций для выявления их общности с «делом Пеньковского». Кроме упреждения и предвидения действий противника, у этих акций с «делом» есть еще один общий момент: все они «страдают» целесообразностью появления по месту и времени в период противостояния (причем острого) советской и западной сторон.

Общий вывод: «дело Пеньковского» согласно выдвинутой мной рабочей гипотезе вписывается в ряд акций тайного влияния советской госбезопасности 20–70-х годов.

«Постулат разумности»: цель — средство — результат и в случае с «делом» достаточно убедительно констатирует свою логическую законченность. Цель — заставить американскую сторону оставить Кубу в покое на бессрочное время; средство — дезинформация о МБР, качество которых якобы оставляет желает лучшего, но все же опасно для США; результат — по завершении Карибского кризиса американское руководство вынуждено считаться с фактом, что Советский Союз является Великой Ядерной Державой.