Шрифт:
Глава 1
Людмила никак не могла уснуть. Она не боялась оставаться одна в загородном доме, который находился в небольшом коттеджном поселке. Маленькие уютные двухэтажные домики походили один на другой и располагались рядом, отгороженные невысокими заборами, за которыми прятались ухоженные внутренние дворики. Владимир был в командировке в другом городе. Вечером, как обычно, они созвонились, обменялись новостями, рассказали друг другу, как провели день, сказали привычные: «Целую, спокойной ночи» и отключили телефоны. Женщину не покидало чувство одиночества последние несколько месяцев. Она периодически переворачивалась с боку на бок, прижимая к груди маленькую
В это время Лева открыл глаза, потянулся, зевнул, подвинулся ближе к Людмиле и начал жалобно мяукать:
– Я знаю, Лева, тебе ее не хватает. Мне тоже, – повторяла шепотом женщина и ласково обняла кота.
В комнате стояла темнота, только в окне на небе среди других выделялась одна яркая звезда.
– А-а-а-а-а-а-а, – Людмила вполголоса напевала колыбельную, под которую вместе с Леопольдом все-таки смогла уснуть. Только в другом городе, лежа на кровати в отеле, Владимир громко рыдал, смотря на семейную фотографию, где они все вместе весело резвились на пляже…
Глава 2
Очень страшно… Многоэтажки с темными окнами, как черепа с пустыми глазницами, сверху вниз враждебно смотрят на женщину, медленно идущую по пустой улице. Ночной город, где нет людей и света, слышен лишь завывающий ветер и по всему телу ощущается его холодное прикосновение. Пробивает до дрожи, проникая все глубже и глубже. Она бредет, не понимая, куда и зачем, – не оставаться же в этом жутком месте. Руками обнимает себя за плечи в попытке согреться. Женщина одета совсем не по погоде: в футболке и домашних шортах. Кажется, ветер принес с собой мелкие, колючие снежинки, которые впиваются в кожу до боли. Иногда она оглядывается, опасаясь, что кто-то может оказаться сзади. Что-то неестественное в этой жуткой картине.
Неожиданно за поворотом она услышала тихую, но очень неприятную музыку, похожую на рок и доносившуюся непонятно откуда. Людмила решила идти в этом направлении, ориентируясь только на звук. Наконец, увидела ее источник. Это подвал обычной старой пятиэтажки, и дверь в него открыта. Сразу вспомнились американские фильмы ужасов, где герои спускаются по лестнице, говоря при этом «Хеллоу», и как обычно встречаются с чем-то необъяснимым. Где-то вдалеке мигает заляпанная мухами тусклая лампочка, женщина не понимает, зачем, однако идет туда, словно притянутая магнитом пытается спуститься по бетонной лестнице. Это удается не сразу. В нос врезается едкий, противный запах, от которого появляются рвотные позывы. Она с трудом их подавляет и продолжает движение. На лестнице некуда ступить, везде бутылки, упаковки от фастфуда, бычки, шприцы и т.д.
«Притон», – подумала Людмила и продолжила путь сквозь эту гору мусора. Музыка становилась все громче и агрессивнее, создавая ощущение нереальности.
Наконец женщина преодолела спуск и смогла встать на ровную поверхность. Обычный подвал, превратившийся в помойку. Чем ближе к источнику музыки, тем дальше от реального мира она себя ощущала.
В углу Людмила увидела силуэты двух человек, сидящих на полу в неестественных позах. Что-то екнуло в груди, когда она узнала их. Это Настя… и ее жених Вадим, оба в наркотическом опьянении, рядом валяются шприцы, жгуты и остальные атрибуты…
Адскую боль ощутила мать, глядя на свое дитя. Дочь была с грязными лохматыми волосами, со смазанным ярким макияжем, в порванной перепачканной одежде, босиком.
– Настя, Настя, Настюша! – разнеслось громким эхом по злополучному подвалу…
Людмила резко проснулась, захлебываясь от слез и продолжая произносить имя дочери. Она не могла понять, почему впервые за шесть месяцев после похорон Настя приснилась в таком виде.
Глава 3
Людмила весь день ходила по дому в размышлениях об этом сне. Надо кому-то рассказать, но только не Владимиру. Смерть дочери отдалила их. Каждый по-своему переживал горе и лишний раз не хотел напоминать другому об этом:
«Только не Владимир, – думала женщина, – может, Екатерина? Да, мы давно не виделись».
Она взяла телефон и быстро набрала номер. На том конце провода раздалось веселое «алло!»
– Катя, привет. Приезжай ко мне, есть, о чем рассказать.
– Сейчас?
– Если можешь. Я пока испеку яблочный пирог.
– Хорошо, скоро буду.
В трубке раздались гудки, что означало конец разговора.
«Шарлотку, – подумала Людмила, – любимый пирог Насти. Надо съездить на ее могилку и оставить там кусочек».
Тяжело вздохнув, вскинув руки, будто отгоняя тягостные мысли, женщина принялась готовить.
Через час на кухне уже сидела Екатерина, старшая сестра Людмилы. Они были совсем разные. Людмила – миниатюрная зеленоглазая блондинка сорока пяти лет с потухшим взглядом, без макияжа и маникюра.
Екатерина – статная высокая шатенка с карими глазами, ухоженная и стильно одетая.
– Надеюсь, я не выдернула тебя с важной встречи? – смущенно спросила Людмила, наливая чай.
– Не настольно важная встреча, как ты, – ответила сестра, – не переживай, все в порядке, что случилось?
– Мне сегодня приснился очень странный сон. За все это время Настя не приснилась ни разу, а тут такое…
И поведала все, что видела. Екатерина долго молчала, потом подняла брови и сказала:
– Я даже не знаю, что это может значить. Если предположить, что Настя злоупотребляла наркотиками, это бы показала экспертиза, которую проводили после аварии. Но там все чисто. Не знаю…
– Но Вадиму никаких экспертиз не проводили, может, там что-то не то?
– На основании чего? За рулем была Настя, скорость огромная, не справилась с управлением. А если и так, что это меняет?
– Ничего не меняет, – тихо произнесла Людмила, и на ее глазах навернулись слезы.
– Люда, ну хватит, – сочувственно сказала Екатерина и обняла сестру сзади за плечи, – держись, я рядом.
Они стояли так несколько минут, слушая биение сердец друг друга.
– Может, съездим на кладбище вместе, отвезем ей пирог, – спросила Люда.