Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2

Призывающий Оро

— Чего? Раскатал D-ранговых? — Ярослав борзел всё больше и больше. — И ты хочешь, чтобы мы в это поверили? Он на ногах еле стоит!

Старик медленно прожевал свою закуску и пожал плечами.

— Поверить? Я предпочитаю верить в то, в чём убедился сам. Так ты настаиваешь, что ты и есть тот самый Йошида Распутин?

— А есть какие-то возражения? — я глядел на него в ответ.

— Скорее, предложения, — поправил меня старик.

Ну… я уже понял, к чему всё идёт.

— Если ты действительно Распутин, —

продолжал Ратибор, — и если ты действительно сделал то, о чём говорит Вика… для тебя не составит труда преподать моему излишне крикливому внуку урок.

А если не сумею — то урок будет преподан мне. Это не проговаривалось вслух, но буквально повисло в воздухе осязаемой мыслью.

Взгляд старика снова коснулся моих кроссовок. Готов спорить, он уже прекрасно понял, кто я есть — но испытывал меня.

Ярослав с нехорошей ухмылочкой кивнул деду — и принялся вылезать из-за стола.

— Урок? — хмыкнул я. — Какие условия?

— Удар, — отозвался Ратибор. — Хотя бы один удар моему внуку.

— Готов начинать? — Ярослав хрустнул пальцами.

Я задумчиво поглядел на него.

Та драка внизу отняла немало сил — а он наверняка опаснее обычных шестёрок. Нет, в том, что победа останется за мной, я не сомневался… но если бой затянется, это может отразиться на ещё не окрепшем до конца теле.

Ладно. Сыграем по-другому.

Мои глаза на миг потемнели.

— На колени.

Два коротких слова пронеслись по помещению, словно ударная волна, заставляя всех отшатнуться. Последней оставшейся во мне капли Присутствия не хватило бы на то, чтобы управлять десятком охранников, но если бить ей точечно, в единственную цель…

Лицо Ярослава перекосилось — как от сильной боли пополам с животным страхом; тело дёрнулось, будто его свело судорогой — а в следующую секунду он рухнул на колени с такой силой, что стук эхом пронёсся по всей комнате. Спокойно шагнув вперёд, я протянул руку и отвесил нахалу пощёчину — ощутимую, но не очень сильную.

— Ну как? — я обернулся на старика. — Считается за победу?

Старик на мгновение завис, точно ничего не слышал — затем молча кивнул; поза его не менялась, и в целом, если пропустить этот короткий миг изумления, он продолжал оставаться спокойным.

Чего не скажешь про остальных. Оба охранника и Вика уставились во все глаза.

— Да какого он ранга?.. — еле слышно пробормотал один из громил; второй пихнул его в плечо, чтобы тот заткнулся.

Что до Ярослава, то тот так и стоял на коленях, оцепенело и панически глядя в пустоту.

Задняя дверь распахнулась, и недавний официант с почтительным поклоном положил перед Ратибором планшет.

— Господин, вот… А? — он увидел Ярослава, стоящего на коленях в центре комнаты. Ну, да. А перед ним я — худощавый пацан в грязных кроссовках и мешковатом костюме. Неожиданное

зрелище.

Старик поднял на него глаза, будто только что увидел — и резко скомандовал.

— Вон.

Он повернулся к остальным:

— И вы вон, все. Кроме него.

Слуги послушались сразу; Вика чуть замерла на пороге, и дед осведомился:

— А тебе что, нужно особое приглашение? Бери брата и выметайся. Я хочу поговорить с гостем один на один.

…когда дверь за ними закрылась, старик молча указал мне на стул — а сам включил запись на планшете.

Я сел.

Несколько минут Ратибор молча смотрел видеозапись, и лишь затем, увидев всё, поднял глаза на меня.

— Вот теперь я верю, что ты сын своего отца, Йошида.

Я с молчаливой улыбкой развёл руками.

— Мы с твоим отцом недолюбливаем друг друга — уж в слишком разных мирах мы живём — но, по крайней мере, я уважаю его, — кивнул старик. — Он один из немногих аристократов, чья Сила — настоящая.

— Настоящая? — я приподнял бровь. — Что вы имеете в виду?

Старик отложил планшет в сторону.

— То и имею. Распутины, Медведевы, Громовы… ещё два или три рода — вот и все, кто действительно владеет Силой.

А?

— Для остальных Сила просто слово, которым можно хвастаться. Они покупают себе сертификаты о фальшивых рангах и гордятся, словно это какое-то достижение.

Ну, по крайней мере, это объясняет, почему там, внизу, парень, что собирался превзойти Михаила, сжался в комок при виде D-рангового маргинала.

— А как же практика? — спросил я, наклонив голову. — В настоящем бою бумажкой не отмашешься.

Старик хмыкнул и налил себе ещё водки из стоящей рядом запотевшей бутылки.

— Практика… большинство из аристо не были в настоящем бою ни разу в жизни. Выучили по паре простейших фокусов, дерутся в показательных спаррингах друг с другом и чешут своё эго. Твой отец — один из немногих, кто реально сражается, за что я его и уважаю.

Он усмехнулся, опрокинув в себя стопку.

— Аристократы хвалятся Силой, которой у них, по большей части, нет. Но хочешь правду, Йошида? Семьдесят процентов всех носителей Силы находятся в тени, а не на свету. Они не носят громких титулов, зато используют Силу и получают реальную власть.

Что ж… звучит похоже на правду. Старик явно говорит о себе и своих бойцах, бандитах с улиц. И знаете, что? Реакция «Барина» и «Богатенького» на одного-единственного громилу доказывает его правоту.

Поставив стопку на стол, старик стянул с пальца массивный перстень из чёрного, как смоль, металла.

— Знаешь, что это такое? — уточнил он.

Я покачал головой.

— Понятия не имею.

— Цена, — старик полюбовался игрой света на тёмных гранях. — Цена твоей жизни, Йошида Распутин.