Главный урок

Велисеева Оксана

Оказавшись на школьном дворе, я наконец поняла, что означает выражение «дежавю». Как и накануне он был забит детьми, возбужденно переговаривающимися, встающими на цыпочки и старавшиеся заглянуть в окна. Лавируя между разновозрастными галдящими отпрысками богатых родителей, я пробралась к крыльцу.

– Сегодня что, день Сурка? – спросила я у математички Ольги Георгиевны.

Та

только махнула рукой продолжая пересчитывать детей, безуспешно пытаясь их выставить в пары. На крыльце раздавая учителям листы бумаги с напечатанными на них списками детей стояла Вика. Ее лицо было таким же бледным, тушь все так же была размазана, как и вчера, руки у нее дрожали. Из-за всей вчерашней суеты, я совсем забыла узнать причину её вчерашних слёз, и сейчас твердо решила это выяснить. Но моим планам не суждено было сбыться. Увидев меня, Вика кинулась ко мне.

– Мариночка Вячеславовна! – нервно всхлипывая проговорила она. – Как хорошо, что вы здесь! Уроки сегодня отменяются. Берите детей и отправляйтесь с ними в парк. Проведите с ними там часа два, а потом по домам распустите. Я вам самых старших дам, они сами домой уйдут. Вот возьмите. – Она всунула мне в руку два мятых списка.

– Вика! Что случилось? – меня охватила паника.

– Его нашли в кабинете истории, – приложив свои губы к моему уху почти выдохнула она.

– Кого?

– Агапова Сергея Владимировича! Того «бандита»! Ну помнишь, еще вчера вы про него говорили с Юлией Александровной.

– Помню, – ошарашенно пробормотала я. – Ты что всех родителей знаешь? Откуда ты знаешь, как его зовут?

– Конечно не всех, – Вика всхлипнула. – Просто он … Ой Верочка Викторовна, как хорошо, что вы пришли!

– Вика стой! А как же Юля?

– Ой она то его и нашла! Её теперь там допрашивают, а наша сказала приказ на неё на увольнение делать!

– Как! Вика я не могу вести детей в парк! Мне надо в школу!

– Марин! Стой! – девушка схватила меня за руку. – Тебя не пустят, они там вообще никого не впускают!

– Меня впустят, – мрачно пообещала я, вручив списки обратно упирающейся Вике.

***

Прошло уже минут десять как я стояла в тамбуре школы и препиралась

с полицейским охранявшим вход. Все мое красноречие мало на него действовало, мои аргументы отлетали о него как от стены. Я уже отчаялась попасть внутрь, как вдруг входная дверь открылась и на пороге выросла высокая фигура в полицейской форме.

Лейтенант Полежаев на секунду замер, обозревая развернувшуюся перед ним сцену, затем подошел к нам. Поздоровавшись с охранником, он сурово уставился на меня.

– Ну, – вопросил он. – И какие ветры тебя занесли в эту школу?

– Вообще то я здесь работаю! И хочу войти! А он, – я негодующе кивнула в сторону охранника. – Он меня не пускает!

– Только не говори, что собираешься и в это дело вляпаться по самые помидоры.

– Что значит вляпаться? – возмутилась я. – И совсем даже ни по какие ни помидоры! Юля моя подруга. Это я её позвала на освободившееся место историка. А труп нашли как раз в её кабинете.

– Ты откуда знаешь, что в её кабинете – на слово «её» Анатолий сделал особо сильное ударение.

– Так мне Вика сказала.

– Вика.

– Ну да Виктория Андреевна Шаклова, секретарь директора.

– А она откуда узнала?

– Да не знаю я! Слушай, может быть, мы уже войдем, и ты продолжишь свой допрос внутри, а то тут как-то холодновато.

Анатолий Полежаев кивнул сослуживцу, взял меня крепко за локоть и буквально потащил внутрь. Идя рядом с ним, я чувствовала себя маленькой девочкой. Еще бы, мои метр шестьдесят три и пятьдесят три кило на фоне высокого, атлетично сложенного Толи выглядели так, словно учитель, тянет нерадивого школьника на ковер к директору.

Мы с лейтенантом познакомились полгода назад, когда я и мой сосед Иннокентий, обнаружили на крыше дома труп другой нашей соседки. После того случая между нами завязалась странная дружба. Он иногда приходил к нам на чай с пирогами и рассказывал про какое-нибудь очередное запутанное дело. Я и Кеша очень любили эти вечера «жуткого детектива», по – этому, очень радовались, когда Толя звонил и говорил: «Иду, пеки пирог». И вот теперь я сама стала частью «жуткого детектива».

Конец ознакомительного фрагмента.