Глаз Эвы
Шрифт:
– Ясное дело, но, наверное, деньги любите не меньше, чем другие, так что все будет в порядке.
Она повернулась и почувствовала, как лезвие ножа вонзилось ей в бедро.
«Черт побери, мне не страшно», – подумала она.
– И это ваше предложение, – откашлялся он, – в чем же оно состоит?
– Вам это, конечно, хочется знать. Так вот: я сначала проедусь на ней, потом проверю внутренности и ходовую часть, причем мне хочется проделать это при свете дня. И, разумеется, не будем забывать про проверку в Союзе автомобилистов.
– Так вам нужна «Манта» или нет?
– Кажется, вы говорили, что не хотите продавать?
В салоне становилось жарко и влажно,
– Отличное место для рыбалки, – сказал он и нажал на тормоз.
– Девяносто две тысячи, – быстро проговорила она, – верно? Надеюсь, вы со спидометром не мухлевали?
– Да нет, черт побери! Какая же вы подозрительная!
– Мне просто показалось, что мало. Это же типично мужская машина, а мужчины ездят много. Моя «Аскона» восемьдесят второго года, а пробег сто шестьдесят.
– Ну, тогда вам явно нужна новая машина. Ну что, посмотрим движок?
– Не видно же ничего!
– Не страшно, у меня фонарь.
Он заглушил мотор и вылез из машины. Эва собралась с силами и открыла дверцу – мощный порыв ветра чуть не вырвал ее из рук.
– Чертова погода!
– Просто осень. – Он поднял капот и зафиксировал крышку. – Сегодня вымыл мотор, честно скажу. А то бы вы ничего не увидели.
Эва встала рядом с ним и заглянула вниз. Все сияло.
– Господи! Сияет – просто как фамильное серебро.
– Ну, а я что говорил! – Он повернулся к ней и осклабился. Одного клыка во рту не хватало. – Отличная машина «Опель». Очень просто устроено, каждый сам может все починить.
– Возможно, но я сама этим заниматься не буду…
– Ну, ясное дело. У меня тут есть кое‑какие детали, я вам прямо с ними продам, на случай, если что‑то случится с машиной.
– А что вы себе вместо нее думаете покупать?
– Еще не решил, жутко хочется «БМВ». Посмотрим. Я помню про предложение, от которого не смогу отказаться.
Он снова нырнул в мотор, а Эва уставилась на его отвислый зад, обтянутый тесными джинсами; куртка задралась, между нею и ремнем обнажилась полоска кожи, белая и потная, как тесто.
– Помните, я говорил, что масло подтекает? Мне кажется, это здесь. Тут надо просто прокладку поменять, и все дела. Тридцать крон стоит, не больше. У меня наверняка дома где‑то такая валяется.
Эва не отвечала. Она все смотрела и смотрела на его задницу, белую кожу и пряди светлых волос. На затылке волосы начали редеть. Она забыла, что надо отвечать. Вокруг было тихо, она слышала шум реки, ровный и успокаивающий. Бедняга шофер, думала она, наверняка все еще сидит в комнате для допросов. Ему уже надоел растворимый кофе, мучается из‑за того, что у него нет алиби. Алиби у человека есть не всегда, а иногда бывает и такое, на которое лучше не ссылаться. Может, у него есть подружка, и если он ее втянет в это дело, то его брак рухнет, если он уже
– Вот, смотрите. Фонарик.
Он снова выпрямился. И впихнул фонарь ей в руку. Она стояла и светила в траву.
– Или я могу посветить, а вы посмотрите.
– Нет, – выдавила она с трудом. – Не стоит. Все выглядит прекрасно. Я вам доверяю. Когда машину покупаешь, многое зависит от доверия.
– Мне кажется, будет лучше, если вы все‑таки посмотрите. Все в идеальном состоянии, не все так много возятся с машиной, как я. И до меня у нее был только один владелец. И кроме меня на ней больше никто не ездил, у жены прав нет. Так что ваше предложение действительно должно быть хорошим, вот что я вам скажу. Мне хочется, чтобы вы все посмотрели, мне не хочется, чтобы вы потом ко мне притащились и стали бы плакаться.
– Ну, я же не совсем идиотка, – сказала она устало. – Что касается именно этой машины, то мне кажется, вам можно доверять.
– Можете биться об заклад. Но у женщин сегодня одно, завтра другое. Случается, что у них какие‑то свои задние мысли, скажем так.
«Это он про нож», – подумала она. Он втянул сопли носом и продолжал: – Я должен быть уверен в том, что с вами можно иметь дело!
Она дрожала. Подняла фонарь и направила луч ему в лицо.
– Можно. Я заплачу, и я получу то, что мне нужно. Вам не кажется странным, что все можно купить за деньги?
– Вы мне еще ничего не предложили.
– Предложу после проверки в Союзе автомобилистов.
– Мне показалось, вы сказали, что доверяете мне?
– Только в том, что касается автомобиля.
Он фыркнул.
– Какого черта! Что вы имеете в виду?
– Сами догадайтесь.
Река поднималась, изгибалась дугой, бурлила, а потом падала снова.
Он недоверчиво покачал головой и еще раз исчез под капотом.
– Чертовы бабские штучки, – пробормотал он. – Приехать сюда, вытащить ни в чем не повинного парня из теплого гаража в эту проклятую погоду, и только для того, чтобы языком молоть!
– Ни в чем не повинного?
Эва почувствовала, как земля уходит у нее из‑под ног. Она как бы увяла, ощутила вдруг невероятную усталость, ей даже пришлось опереться на машину. Она стояла слева, как раз у той штанги, которая поддерживала крышку капота.
– Я только имел в виду, – пробормотал он из глубины мотора, – что машина была нужна вам. И я приехал, как мы и договорились. И не понимаю, что это вас так разозлило, черт возьми!
– Разозлило? – ухватилась она за слово. – Вы называете это – разозлиться? Я видела вещи и похуже, когда люди совсем срывались с катушек из‑за какой‑то ерунды!