Глаз сокола
Шрифт:
25
Удивлению генерала Густые Брови не было границ. Вопреки его надеждам чибисы строго соблюдали военную дисциплину, выполняли приказы, все схватывали на лету, то есть очень быстро превращались в настоящих солдат! Нармер лично проводил учения и выбирал среди своих новых подданных тех, кого можно было бы сделать командиром, при этом не скупился на похвалы и поощрения. Когда же со словами ободрения к новобранцам обращалась царица, те удваивали усилия.
Генерал колебался. Как поступить? Предать Нармера, услужив этим ливийцам и Крокодилу, или же сражаться на стороне
Утолив жажду любимым напитком, Старик, как мог, пытался утешить Ирис. Молодая женщина уверила себя, что Скорпион не вернется с этого смертельно опасного задания, и чахла на глазах.
— Когда он возвратится и увидит, что ты стала такой худой и подурневшей, он больше тебя не захочет! — сказал он ей.
— Он ушел со своей шумеркой…
— И что? Он использует ее!
Этот довод возымел эффект.
— Ешь как следует и приведи себя в порядок! Смерть еще не заполучила нашего Скорпиона!
— Ты… Откуда ты знаешь?
— В моем возрасте многое предчувствуешь…
Ирис согласилась съесть немного толченых бобов, а Старик перекусил сладким луком. Он никогда в жизни ничего не предчувствовал. Все получалось как раз наоборот: стоило ему что-то предпринять по собственному почину, как дело оборачивалось неприятностями. И конца этим неприятностям видно не было…
Возле головного корабля собралась толпа солдат. Оказалось, несколько чибисов попросили царя выслушать их.
Нармер и Нейт позволили им подняться на борт.
Шестидесятилетний старик озвучил просьбу своих соплеменников:
— Нас угнетали, мы привыкли терпеть плохое обращение и голод. Наши поработители сгинули, но им на смену пришли ливийцы, дикари и палачи, поэтому мы решили вступить в вашу армию и прогнать их с нашей земли. Что бы ни случилось, теперь наша судьба связана с вашей.
Эти речи обрадовали царя, однако он сохранял прежнюю невозмутимость. Даже если чибисы наконец подчинились ему, это посольство наверняка выдвинет какие-то требования.
— Вы захватили две вражеские крепости, — напомнил старик. — Но близлежащие поселения все еще под властью ливийцев. Мы просим ваше величество как можно скорее освободить их. Тогда наши люди увидят, что их правитель поборник справедливости, и поверят в будущее.
Нейт незаметно пожала супругу руку.
— Завтра же выступаем! — решил монарх.
Нетерпеливые и решительно настроенные чибисы выразили желание сражаться в первых рядах. Старик предпочел не высовываться из опасения, что эта свора новичков спешит навстречу своей смерти. Ливийские лучники стреляют метко, а потому исход боя представлялся ему неясным.
Увидев, что Нармер стал во главе отряда, Старик потерял дар речи. Зачем царю подвергать себя такой опасности? Если Скорпион не вернется, а Нармера убьют, освободители с позором покинут поле боя, а ливийцы будут праздновать свой триумф!
Чибисы громкими криками приветствовали своего суверена, появившегося в сопровождении коричнево-рыжего быка, который рвался в бой, и пары львиц с горящими яростью взорами. Животные Нармера устремились к ближайшей деревне, отряд последовал за ними.
При виде быка, хищниц и монарха во главе многочисленного войска ливийские часовые растерялись. Когда новость стала известна лучникам, те решили, что их слишком мало, чтобы отбить атаку. В этот момент бык поднял на рога офицера, пытавшегося организовать оборону, и тогда ливийцы побросали оружие и стали разбегаться. Двое стали добычей львиц.
Все ливийцы, оказавшиеся в трех соседних деревнях, повели себя точно так же, то есть бежали в надежде укрыться за стенами третьей крепости.
Победители сотнями голосов славили Нармера. К радости победы добавилась радость, которую испытали семьи, воссоединившись после вынужденной разлуки. Раненым была оказана первая помощь. Обитатели деревни вышли из своих хижин и предложили Нармеру отдохнуть в жилище, принадлежавшем местному ливийскому военачальнику.
У порога вместо ступеньки была положена берцовая кость гиппопотама. Хижина оказалась просторной и удобной. Тростниковые циновки на стенах, деревянное ложе, каменная посуда, многочисленные кувшины с вином и маслом… Монарх пообещал себе, что, если им удастся прогнать завоевателей, каждая семья в его государстве получит такое уютное жилище.
Внезапно из тени выползла кобра и приготовилась к атаке.
Нармер замер на месте. Еще мгновение — и он получит смертельный укус…
Царица Нейт вышла вперед.
— Ты — повелительница Севера! — проговорила она, обращаясь к змее. — И ты поможешь нам одержать победу! Твои глаза — звезды, по твоему языку плавают лодки дня и ночи, тело твое укрыто зеленеющим папирусом! Прими же мой дар!
И Нейт поставила перед коброй мисочку с молоком.
То была Уаджит, кобра, через воротник которой Нармер прошел на выходе из Долины Препятствий.
Удовлетворенная, она вернулась в глубины земли, дабы сделать ее плодородной.
В белом венце Юга и с мотыгой в руке, в сопровождении двух носителей опахал из страусовых перьев, Нармер шел вдоль оросительного канала, вырытого по его приказу, чтобы обеспечить водой из Нила освобожденные деревни. Чибисы не умели пользоваться богатствами, щедро даримыми им природой. Они привыкли жить в жалких хижинах на берегах реки в постоянном страхе перед нападением хищника. Теперь же им предстояло научиться делать свое существование более легким и счастливым.
А сделать его таковым нельзя было, не имея постоянного доступа к воде. Поэтому Нармер выбрал один из знаков силы из языка богов, которому обучил его Предок. Символ, обозначавший второй слог его собственного имени, мер, — долото столяра, — служил также для обозначения слов «мотыга», «канал» и «любовь». С помощью мотыги царь рыл канал, который способствовал циркулированию жизни, или божественной любви.
Нармер разбил последний ком земли, и жизнетворная влага заполнила траншею. Она оросит поля и сады, и обильные урожаи прокормят людей. Даже Старик, который недолюбливал воду, признал, что это ритуальное деяние Нармера ознаменовало начало новых времен.