Глаз ведьмы
Шрифт:
Водитель аккуратно вытер об куртку Геннадия узкое лезвие ножа и срезал с убитого кобуру с оружием. Взял за ноги тело, отволок в кусты и тщательно обшарил карманы, складывая их содержимое в пластиковый пакет. Минут через пять он вернулся к «мерседесу», быстро развернул машину и поехал обратно. Хозяин с заднего сиденья подал голос:
— Нормально?
— Да. Там гулял мальчишка с собакой, но далеко. Я его слышал, но не видел.
— Тело быстро найдут.
— Да хрен с ним, пусть находят. Жалко только, что пришлось на этой тачке ехать.
— Не дал времени, подлец! — словно оправдываясь, сказал Хозяин. — Кто же знал, что он так похабно проколется? Шлепнул бы девку и тогда спокойно отправлялся сам в мир иной. И нет никаких концов. А машина?.. Она все равно на чужое имя. Сегодня же погонят перекрашивать и продадут в другом городе.
— Откуда эта сучка родом? — прикурив, спросил водитель.
— Томка? Из Омска.
— Придется туда посылать людей, она могла рвануть домой.
— Могла, — вздохнул Хозяин. — Но могла и тут где-нибудь притихнуть.
— Будем шерстить все связи. Больше ничего не остается: она должна замолчать!
— Разрешите прикурить?
Сергей машинально протянул незнакомому мужчине зажигалку и понял, что очнулся. Где же он?
— Благодарю, — мужчина прикурил, вернул зажигалку и пошел к зданию Университета.
Ну да, это же смотровая площадка на Воробьевых горах, куда они недавно ездили вместе с Полиной.
При воспоминании о погибшей девушке у Серова болезненно сжалось сердце и перед глазами опять заплясали радужные невесомые мошки. Усилием воли он заставил себя не поддаваться, выбросил недокуренную сигарету и понуро поплелся к машине.
Веселенькие дела! Как он тут очутился, даже не попав в аварию, хотя вел автомобиль практически в бессознательном состоянии? Или ему просто так кажется, что он в эти моменты находится без сознания, а на самом деле он распрекрасно соображает, что делает, зато спустя какое-то время напрочь забывает, что и как было? Впрочем, хрен редьки не слаще! Что соображал, что не соображал, все равно в голове полная пустота, и никак не удается вспомнить, каким ветром его принесло на Воробьевы горы. Да так ли это сейчас важно? Гораздо важнее решить извечный вопрос — что делать?
Полины больше нет: он оказался плохой «нянькой», никудышным телохранителем и потерял женщину, которая ему очень нравилась. Больна она была или нет, теперь не играло никакой роли — судить ее будет Великий и Милосердный Господь, а людям остается лишь сохранить в сердце память об ушедшей и не тревожить ее душу.
Так что же делать? Надо, наверное, поскорее сообщить о случившемся Константину Михайловичу?
Серов отыскал таксофон, опустил в щель жетон и набрал номер Максимова. После третьего гудка ответил приятный женский голос и на просьбу позвать Константина Михайловича проворковал:
— Здесь таких нет. С сегодняшнего дня этот номер принадлежит компании «Суперграйв».
— А как теперь звонить в «Унивеко»?
— Извините, этого я не знаю, — и короткие гудки.
Вот так новость! Впрочем, сейчас это в порядке вещей, когда без конца меняются телефоны и фирмы то создаются, то разваливаются. Придется скатать на Басманную и предстать перед очами родственника Полины лично.
Сергей погнал на Басманную, стараясь подавить не отпускавший его панический страх, что в самый неподходящий момент он опять вдруг вырубится и потеряет память. Надо же было проклятой балке или глыбе кирпича так треснуть его по башке! Или те, кто заминировал квартиру, точно рассчитали, что туда непременно заявится подполковник Серов?
Вопрос, между прочим, весьма интересный! Фомич позвонил по телефону и шепнул адресок, Серов отправился туда и угодил прямехонько под взрыв, а стукачка потом шлепнули, чтобы не проболтался, где и как он получил информацию. Или — где, как и кто ему ее подсунул?! Но тогда получается, что те, кто подготовил западню, точно знали: Фомич на связи у Серова!
Чертовщина, голова идет кругом от подобных мыслей! Кто знал о его осведомителе? Допустим, Мякишев… Но не он же заминировал дом и посадил на цепь покойного Зайденберга! Хотя многое стоит хорошенько обдумать, прежде чем отметать возникающие догадки: как и любая другая версия, они имеют полное право на существование.
На Басманной ждали новости, от которых было впору широко разинуть рот и больше его не закрывать: Константин Михайлович Максимов в фирме «Унивеко» никогда не работал! Как оказалось, некий Казаков, знакомый коменданта здания, договорился, чтобы его приятелю предоставили здесь на несколько дней кабинет с приемной для ведения важных переговоров.
— Оплата царская, чего же отказываться? — промокая платочком потную лысину, объяснял комендант, по виду армейский отставник из исполнительных служак, которые и себя ни за что не забудут. Серов показал ему милицейское удостоверение, иначе тот и говорить бы ни о чем не стал.
— Я лично этого Максимова знать не знаю, — продолжая комендант, — и знать не хочу. А Генку ищите сами, он вечно как молодой месяц: то появится, то исчезнет.
— Давно вы с ним знакомы? — спросил Сергей, стараясь ничем не выдать охватившего его беспокойства: странно все как-то складывается. Слишком странно!
— Да разве упомнишь? Ну, может, год или два.
«Зачем я его спрашиваю об этом? — подумал Серов. — Мне известны адрес и телефон Казакова, и чего время терять: нужно ехать к нему и вытрясти из Генки душу, добиваясь одного — правды!»
Как он и ожидал, Казакова дома не оказалось. Жил Генка один в оставшейся ему от родителей двухкомнатной квартире, в районе Сокола. Развелся Казаков давно, дочь успела вырасти, а непутевый папаша все искал идеал и менял спутниц жизни раза по три в год. Вместе с дамами сердца уходили силы, здоровье и деньги, но это мало тревожило беспечного Генку. Где он сейчас гуляет и когда изволит появиться дома?
Ждать бессмысленно, и Серов из таксофона позвонил по домашнему номеру Константина Михайловича, уже ни на что в душе не надеясь. И точно, в трубке текли долгие гудки. Звонить дежурному в управление и просить дать адрес, по которому установлен номер, Сергею не очень хотелось. Неведомое внутреннее чувство решительно протестовало против контактов с бывшими — теперь уже бывшими! — сослуживцами.