Глаза чужого мира (сборник)
Шрифт:
— Ложная скромность не пристала червеводу, — сказал Дрофо.
Он сыграл и одновременно сплясал три лихих матросских хорнпайпа и сальтарелло.
Казалось, Дрофо совершенно не обращает внимания ни на червей, ни на червеводов, однако впечатление это было обманчивым. Однажды Ланквайлер совсем забыл положить приманку в корзины, висевшие в восьми футах впереди от его червей, в результате животные замедлили ход. При этом черви Кугеля, в корзины которых приманка, как и следовало, была положена, исправно тянули корабль
Он ткнул проштрафившегося червевода носком своего ботинка.
— А ну изволь встать! Ты не положил своим червям приманки, и корабль сбился с курса.
Ланквайлер смущенно поднялся, его черные волосы были всклокочены, а глаза отчаянно косили.
— Ах да, — пробормотал он. — Приманка! Совершенно вылетело у меня из головы, и боюсь, что я задремал.
— Я удивлен, что ты можешь крепко спать, в то время как твои черви замедляют ход! — загремел Дрофо. — Хороший червевод все время начеку. Он должен почувствовать малейшее изменение хода и незамедлительно определить его причину.
— Да-да, — залепетал Ланквайлер. — Я осознал свою ошибку. Так вы говорите, «почувствовать изменение», «определить причину». Я запишу, чтобы не забыть.
— Более того, — продолжал Дрофо. — Я заметил у твоего пристяжного запушенный тимп, и ты должен приложить все усилия, чтобы вылечить его.
— Разумеется, сэр! Я сделаю все сейчас же!
Ланквайлер с трудом поднялся, широко зевая и прикрывая рот ладонью, и поплелся к своим червям.
В тот же день Кугель случайно подслушал разговор Дрофо с капитаном Баунтом.
— Завтра днем, — сказал Дрофо, — мы попробуем ветра. Это будет полезно для червей — они еще не вошли в полную силу, и я не вижу причины подгонять их.
— Верно, верно, — согласился капитан. — Как вам ваши червеводы?
— В наше время никто не заслуживает отличной оценки, — фыркнул Дрофо. — Ланквайлер — тупица и копуша. Кугелю недостает опыта, кроме того, он растрачивает энергию на то, чтобы красоваться перед девушками. Он работает спустя рукава и ненавидит воду с пылом кота-гидрофоба.
— Но его черви кажутся вполне ухоженными.
Дрофо пренебрежительно покачал головой.
— Кугель выполняет правильные действия из неправильных побуждений. Из-за своей лени он никогда не перекармливает животных и не кладет лишнего количества приманки, его черви не слишком-то жиреют. Ему столь отвратительна возня с тимпом и налетом, что он искореняет их прямо в зародыше.
— Но в таком случае его работа кажется вполне удовлетворительной.
— Только на взгляд непрофессионала! Для червевода стиль и гармония — это все!
— Да, у вас свои горести, у меня — свои.
— Горести? Я думал, все идет гладко.
— До некоторой степени. Как вы, возможно, знаете, госпожа Сольдинк — женщина сильной и непоколебимой воли.
— Я предполагал что-то в этом роде.
— Сегодня за обедом я обмолвился, что мы находимся в двух-трех днях пути к северо-востоку от Лаусикаа.
— Пожалуй, да, судя по морю, — кивнул Дрофо. — Занятный остров. Червевод Пулк живет в Помподуросе.
— Вы знакомы с Пафнисианскими ваннами?
— Только по слухам. Насколько мне известно, женщины купаются в этих источниках, чтобы вернуть утраченную молодость и красоту.
— Совершенно верно. Госпожа Сольдинк, вне всякого сомнения, достойная женщина.
— Во всех отношениях. Строга в принципах, непреклонна в добродетели и не терпит несправедливости.
— Борк называет ее упрямой, твердолобой и вздорной, но это не совсем одно и то же.
— Определение Борка, по крайней мере, обладает достоинством краткости, — заметил Дрофо.
— В общем, госпожа Сольдинк немолода и некрасива. Она приземистая и толстая. У нее выдающаяся челюсть и черные усики. Но дама благородная и с сильным характером, поэтому Сольдинк у нее под каблуком. И теперь, поскольку госпожа Сольдинк пожелала искупаться в Пафнисианских ваннах, нам волей-неволей придется взять курс на Лаусикаа.
— Очень кстати, — обрадовался Дрофо. — В Помподуросе я найму червевода Пулка, а Ланквайлера или Кугеля уволю, и пускай он как хочет, так и добирается до континента.
— Неплохая идея, если только Пулк никуда не перебрался с Помподуроса.
— Нет, он там и с большим удовольствием вернется к работе.
— В таком случае половина ваших проблем решена. Кого высадите на берег — Кугеля или Ланквайлера?
— Еще не решил. Все зависит от червей.
Парочка удалилась, оставив Кугеля переваривать услышанное. Получалось, что ему придется не только работать не покладая рук, но и прекратить волочиться за дочерьми Сольдинка — во всяком случае, до тех пор, пока «Галанте» не отчалит от Лаусикаа. Кугель немедленно отыскал скребки и удалил со своих питомцев все следы налета, затем начистил их жабры так, что они засияли серебристо-розовым.
Ланквайлер тем временем осмотрел своего пристяжного, который успел изрядно запаршиветь и страдал от тимпа. Ночью он выкрасил его шишки синей краской, а затем, пока Кугель дремал, провел вокруг судна и подменил им отличного пристяжного Кугеля, которого впряг на положенное место со своей стороны. Ланквайлер, покрасив его шишки желтым, поздравил себя с тем, что так удачно избежал утомительной работы.
Наутро Кугель с изумлением обнаружил внезапное ухудшение состояния у своего червя.
Проходивший мимо Дрофо напустился на него с ругательствами.