Глаза тьмы
Шрифт:
Мертвый мужчина. Голый. Сидел в ванне, заполненной кровавой водой, и смотрел за грань, отделяющую этот мир от последующего. Одна рука свисала над краем ванны. На полу, словно выпавшее из пальцев, лежало лезвие бритвы.
Элиот смотрел в пустые глаза на посеревшем лице и понимал, что видит Лучано Белликости. Он также знал, что похоронных дел мастер не покончил с собой. Рот с посиневшими губами раскрылся в крике, пытаясь отрицать все обвинения в самоубийстве.
Элиот хотел взять Тину за руку и отвести к автомобилю. Но она почувствовала, что он увидел что- то важное, и не хотела уходить, не заглянув в окно. Протолкалась вперед, к самому окну. Он положил ей руку на плечо, почувствовал, как резко оно напряглось. Когда же Тина повернулась к Элиоту, стало ясно, что она готова уйти немедленно, не задавая вопросы, не споря, без малейшей задержки.
Они отошли от окна на два шага, когда Элиот увидел, как в двадцати футах от них шевельнулся снег. Вдруг поднялся холмиком. Инстинктивно он выставил перед собой пистолет и четыре раза нажал на спусковой крючок. Глушитель оказался настолько эффективным, что Элиот и сам не расслышал выстрелов за шуршанием ветра.
Пригнувшись, стараясь сжаться в комок, Элиот поспешил к тому месту, где уловил движение. Нашел мужчину, одетого в белый утепленный маскировочный халат. Незнакомец лежал в снегу, но, похоже, ждал их появления со стороны дороги, а у дома заметил совершенно случайно. Теперь в его груди зияла красная дыра, а еще одна пуля разворотила шею. И взгляд его, как и у Белликости в ванне, устремился за грань между мирами.
Как минимум один киллер находился в доме Белликости. Скорее больше, чем один.
Как минимум один киллер дожидался их, лежа в снегу.
А сколько еще?
Где?
Элиот оглядел ночь, сердце его выскакивало из груди. Он бы не удивился, если бы вся лужайка вздыбилась белыми холмиками и к нему направились десять, пятнадцать, двадцать киллеров.
Но никто не поднялся.
На какие-то секунды Элиот застыл, потрясенный собственной способностью ударить так быстро и яростно. Чувство животной удовлетворенности охватило его, не такое уж и приятное, поскольку он уже привык считать себя цивилизованным человеком. И одновременно он ощутил отвращение. Перехватило горло, во рту появился неприятный привкус. Он повернулся спиной к убитому им человеку.
К нему приблизился серебристый призрак.
— Они знают, что мы в Рено, — прошептала Тина. — Они даже знали, что мы приедем сюда.
— Но они ждали нас у парадной двери, — он взял ее под руку. — Пошли отсюда.
Они торопливо двинулись в обратный путь, уходя от дома Белликости. На каждом шагу Элиот ожидал услышать выстрел, крик тревоги, торопливые шаги преследователей.
Он помог Тине перелезть через стену, а когда перелезал сам, ему показалось, будто кто-то схватил его за пальто. Он дернулся, вырвался, спрыгнул на снег, потом перегнулся через стену, но никого не увидел.
Вероятно, люди в доме Белликости еще не узнали, что одного из них отправили на тот свет. Они по-прежнему ждали, когда же дичь забредет в западню.
Элиот и Тина торопливо пересекали кладбище. Изо рта у обоих клубами вырывался пар.
В какой-то момент, уже не сомневаясь, что их не преследуют, Элиот остановился, привалился к высокому памятнику, попытался восстановить дыхание. И тут перед его мысленным взором возникла порванная пулей шея убитого им человека, и к горлу подкатила тошнота.
Тина положила руку ему на плечо.
— Что с тобой?
— Я его убил.
— Если бы не убил, он бы убил нас.
— Знаю. И все равно… меня от этого мутит.
— Я думала, что ты… когда служил в армии…
— Да, — кивнул он. — Да, мне уже приходилось убивать. Но, как ты и сказала, в армии. Это не одно и то же. Тогда я выполнял долг. А тут совершил убийство. — Он тряхнул головой, чтобы разогнать туман перед глазами. — Все нормально. — Элиот снова убрал пистолет в карман. — Шок — ничего больше.
Они обнялись, а потом Тина спросила:
— Если они знали, что мы летим в Рено, почему не преследовали нас от аэропорта? Тогда бы поняли, что мы не собираемся подходить к парадной двери.
— Может, решили, что я могу заметить «хвост» и насторожиться. И потом, они подумали, что точно знают, куда мы направляемся, вот и сочли слежку излишней. Просчитали, что, кроме как к Белликости, ехать нам некуда.
— Пойдем к машине. Я замерзаю.
— Я тоже. И лучше нам уехать отсюда до того, как в снегу найдут того парня.
По своим же следам они вышли с кладбища, направились к тихой улочке, где оставили арендованный «Шевроле» под фонарным столбом.
Когда Элиот открывал водительскую дверцу, краем глаза он уловил какое-то движение и повернул голову, уже зная, что увидит. Белый «Форд» медленно огибал угол, свернул к тротуару, остановился. Две дверцы открылись, из машины вышли двое высоких, одетых в черное мужчин.
Элиот сразу понял, с кем имеет дело. Прыгнул за руль, захлопнул дверцу, вставил ключ в замок зажигания.
— За нами следили, — прокомментировала Тина.
— Да, — он включил двигатель, передвинул ручку коробки передач. — «Маячок». По его сигналу они и подъехали.
Он не услышал выстрела, но пуля разбила заднее боковое стекло и ударила в спинку переднего сиденья. А осколки стекла засыпали заднее.
— Пригни голову! — крикнул Элиот.
Оглянулся.
Двое мужчин бежали к ним, поскальзываясь на покрытой льдом мостовой.
Элиот вдавил в пол педаль газа. «Шевроле» рванул с места, набирая скорость.
Две пули отрекошетили от металлического корпуса.
Элиот низко согнулся над рулем, ожидая, что очередная пуля влетит в разбитое окно. На углу резко бросил автомобиль влево, только чуть придавив педаль тормоза, проверяя подвеску «Шевроле».
Тина подняла голову, посмотрела на пустую улицу за ними, потом на Элиота.
— «Маячок». Это что? Вроде «жучка»? Тогда мы должны бросить машину, так?
— Только после того, как избавимся от этих клоунов, что у нас на хвосте. Если мы оставим машину сейчас, они нас догонят. На ногах нам от них не уйти.