Глаза войны

Миронов Вячеслав Николаевич

Я стал хлопать себя по карманам, в поисках сигарет и спичек. Хотя прекрасно знал, куда кладу сигареты. Всегда в правый карман, туда же спички. Граната с выкрученным запалом — в левый.

Вытащил сигареты, выбил оттуда одну — протянул «Демону», тот отрицательно покачал головой. Не курит и не пьет, долго жить собирается. Сам прикурил, дым в потолок. Пусть Александр помучается, от того, что его агент оказался двойником, и что не может покурить, чтобы обмозговать услышанное.

— Как думаете,

заместитель начальника милиции в курсе того для каких целей он заряжает батареи? — я ставил конкретные вопросы.

Я интересовался мнением агента, я его ценю, мне важно его мнение. Агенту, пусть даже и очень опытному, это лестно. В нем видят не только оружие для добывание информации, но и человека.

— Думаю, что знает, — агент усмехнулся.

Усмехнулся как знающий человек, ну и также что-то мне подсказало, что не договаривает он чего-то. Держит козырь в рукаве. Хороший козырь, типа туза.

— Думаю, что вам не только это стало известно по этому делу. Что еще?

— Еще? — источник улыбнулся, хитро улыбнулся. — Слышал часть разговора.

Я демонстративно молчал.

«Демон» выдержал паузу.

— Я слышал, как заместитель начальника спрашивал, мол, как здоровье у того милиционера.

— Какого милиционера? — «не понял» я.

— Который вашего бойца как барана зарезал и ушел. И еще он передал дедушке пакет с утепленной милицейской курткой. Новая курточка. А размер отнюдь не дедулин.

— Полагаете, что он скрывается у него?

— Не знаю, — источник пожал плечами. — Носить при себе новое обмундирование опасно. Только в пределах деревни. Попробуй вынести за пределы деревни, тут же на блок-посту проверят. И начнутся ненужные вопросы, подозрения,

— Тот, который сбежал, был связан с радиотехникой?

— Работал одно время на метеостанции. Полагаю, что радиодело знает хорошо.

— Понятно. Еще вопрос. Этот дом мы досматривали, ничего подозрительного не нашли.

— По опыту общения с этими «новыми чеченцами» рекомендую внимательно измерить межпотолочные перекрытия, ну и кухню внимательно посмотреть.

— Не любите нуворишей? — я пошел на провокационный вопрос.

— Не люблю, — не задумываясь ответил он. — Надо всю республику восстанавливать, а не свой карман набивать. Вы же, русские, один черт скоро отсюда уйдете, а мы останемся, спросим с них.

— Отчего вы взяли, что мы отсюда уйдем?

— Мы выберем своего президента, примем свои законы, большинство военных уйдет. А те, кто останется, будут сидеть за забором и не высовываться, все операции будут согласовываться с властями. Поэтому для меня важно до этого времени разделаться со своими врагами. Вашими руками.

Он говорил спокойно, уверенно, как о решенном деле.

И

я почему-то подумал, что так оно и будет. Ладно, так далеко заглядывать не стоит. Освободить Атаги, а там уже командировка кончится.

— Еще вопрос. Кто-нибудь еще поддерживает сепаратистов? — я сознательно избежал слова «бандит».

— Конечно, — он даже удивился моему наивному вопросу.

— Можете назвать кого-то именно?

— Надо подумать. Мы же все бандиты, — он усмехнулся. — Вот только просто бандит в прошлом спрятал до лучших времен свое вооружение и ждет, а есть же и активные. Вас же активные интересуют?

— Меня интересую все, — не стал я «давить» на источника, говоря «нас интересуют».

— Я подумаю, — тот кивнул головой. — Тут еще маленький момент.

— Слушаю внимательно.

— Ваши солдаты и офицеры стали ходить к местным проституткам.

— Знаю. Как ваши обычаи смотрят на это дело?

— Косо смотрят. А что делать? Война, жить женщинам как-то надо. Мужчин на всех не хватает.

— За вами не может осуществляться наблюдение? Вы осторожны? — источник должен уходить со встречи в полной уверенности, что о нем заботятся, берегут его голову.

— Спасибо за беспокойство, — «Демон» усмехнулся.

Все он знает, все понимает.

— Не беспокойтесь, я достаточно осторожен. Я больше вашего заинтересован, чтобы сохранить свою деятельность в тайне.

Я отработал ему следующее задание. А также место встречи, способы срочной двусторонней связи.

Агент ушел. Шел уверенно, спина прямая, лишь под тяжестью автомата и, видимо, по привычке слегка наклонена вправо.

Я стоял в глубине дома и курил, глядя ему в след.

— Эй, замерзший попингут! Слазь! — я обратился к Саше.

— Тебе бы так полежать! Сам ты пингвин замерзший! — послышался хруст и голос Ступникова. — О, как я замерз! Прикуривай сигарету! Выпить с собой есть что-нибудь?

— Нет, только дома. — Я прикурил сигарету и протянул спустившемуся на негнущихся ногах с чердака Александру.

Он взял сигарету, поставил рядом автомат и начал разминать затекшие и замерзшие конечности.

— Ох, ну, и скрючило! Кажется, до костей промерз!

— А как разведчики сутками на снегу лежат?

— Хрен его знает, как они лежат! Надо будет спросить. Пошли скорее домой!

Мы дошли до места дислокации нашего отдела. Сашу колотила мелкая дрожь. Действительно замерз мужик. Несмотря на то, что дорога была по-прежнему разбита и вся в грязи, и ноги приходилось вытаскивать из грязи, Саша, казалось, летел вперед.

Я старался обходить наиболее грязные участки, но потом бросил эту затею. Ступников пер вперед как танк, я же от него отставал.