Глазами любопытной кошки
Шрифт:
Мы отправились на королевское кладбище, где вместе молились мусульмане и китайские буддисты. Одна из первых жен короля была из Китая, ее могила находилась на этом кладбище. Мать Арифа преклонила колени, чтобы помолиться духу Сунан Гунунг Джати – одного из прославленных Вали. Я думала, что мусульмане молятся только Аллаху, но она объяснила:
– Есть три вида существования. Недолгая жизнь. Рай, который откроется после конца света. В рай попадут избранные – в зависимости от того, насколько праведной была их жизнь. А также смерть и ожидание конца света, ожидание того момента, когда откроются райские врата. В течение этого времени можно молиться великим, которые являются посредниками между людьми и Аллахом.
По возвращении домой мы наконец собрались поесть.
– После дневного поста мы едим финики, как во времена Мухаммеда, – сказал Ариф.
Его мать внесла хрустальное блюдо с финиками из Саудовской Аравии.
После того как Ариф помолился, мы поехали в город отведать чиребонское блюдо под названием нази джамблан.
За большим столом, окруженным пластиковыми табуретками, прямо посреди тротуара стояла хозяйка. Мы могли выбрать любое угощение – от темпех(жареные пирожки из сои), картофеля на шпажках и тофу(соевый творог) до рыбы, которую так долго держали в соли, что она и на вкус стала как соль. Всего было около тридцати блюд. Пир начался с бананового листа, на который клали комочек риса, а сверху – все остальное.
Мы нашли маленькую лавочку, где торговали эс кампур.Чиребонский рецепт не был похож на полюбившийся мне в Банда-Ачех напиток: в чашу с ледяной стружкой наливали сгущенное молоко, посыпали его шоколадной стружкой и кусочками желе из тапиоки [13] и плодов пальмового дерева. Необычно, но вкусно.
На следующий день без пятнадцати четыре утра я, по крайней мере, проснулась, хотя время для завтрака было, прямо скажем, неподходящее. Мы позавтракали яйцами, рисом и самбаломи снова легли спать.
13
Тапиока – крупа из крахмала, получаемого из клубней тропического растения – маниока.
Позднее мы с Арифом отправились в «пещеру», как он называл это место. «Пещера» оказалась старой крепостью. Она была построена из шероховатого камня и стояла у искусственного озера; когда-то здесь отдыхала императорская семья. От крепости остались одни развалины, озеро высохло, трава побурела. Граффити и мусор усиливали ощущение заброшенности, однако место все равно было интересное.
Наш проводник рассказал историю о том, как голландские власти хотели убить императора:
– Правитель и один святой постились и медитировали в течение сорока дней и ночей и достигли состояния духовного просветления. Голландцы думали, что заманили их в ловушку в маленькой комнате, однако те двое продолжали медитировать, пока не исчезли – их тела просто испарились. Один позднее появился в Китае, второй – в Мекке.
Я спросила мусульманского ученого о том, какое значение имеет срок в сорок дней, и тот ответил:
– Сорок дней и сорок ночей – срок из Ветхого Завета; в течение этого времени Моисей разговаривал с Богом. На Яве ислам смешался с индуизмом и буддизмом, – добавил он. – Отсюда и мистический символизм. В исламе есть священные числа – например, семь (семь небесных сфер). Сорок – еще одно такое число. Есть предание о сорока молитвах в Медине (город в Саудовской Аравии, куда бежал Мухаммед и где вначале процветал ислам). Если человек будет совершать сорок молитв подряд без перерыва пять раз в день в течение восьми дней, то освободится от лицемерия. Также в исламе особое значение имеет число пять – люди должны молиться пять раз в день.
ТАК ДЕЛАЮТ БАТИК
У мамы Арифа была еще одна подработка – в деревне неподалеку она покупала батики и перепродавала их в Джакарте с наценкой. Однажды мы поехали в Трусми – деревню в пригороде, где большинство семей занимается росписью кустарным способом.
В одном доме мы увидели, как четверо мужчин разложили на столе длиной примерно пятнадцать метров кусок белой ткани. Разгладив ткань, они взяли квадратные рамки с рисунком и нанесли краску на ткань. Затем при помощи другой рамки нанесли другой цвет и рисунок поверх первого. Все происходило очень быстро, и уже через несколько минут длинный отрез ткани был готов; его повесили сушиться. Тиснение, как я потом узнала, это быстрый и дешевый способ.
Во дворе за домом одной хозяйки сидели женщины и раскрашивали ткань воском. Ручная роспись сложнее и ценится выше, чем тиснение. Одна женщина сидела чуть поодаль, словно в трансе. Вдруг она подозвала меня, приказала сесть на колени и принялась руками отгонять от меня духов и негативную энергию. После этого мини-сеанса экзорцизма я ощутила удивительное облегчение. Я спросила Арифа, что это было, и он рассмеялся:
– У нее не все дома, но лучше ей не противоречить – мало ли что!
От поста у меня болела голова, но после сеанса «очищения» боль прошла, я почувствовала облегчение.
В деревне я купила потрясающей красоты ткани из шелка, волокон банановой коры и ананаса. Они были покрыты изысканной ручной росписью с множеством мелких деталей.
САМЫЙ БОГАТЫЙ В ИНДОНЕЗИИ
Однажды утром за нами заехал фургон и отвез нас в Бандунг – город, где Ариф учился в колледже. Мы проезжали мимо рисовых террас и живописных деревушек. Я сидела впереди, мне одновременно хотелось и смотреть, и спать, однако дорога не позволяла заснуть. Из двухполосной она постепенно превратилась в четырехполосную, и наш водитель ехал на огромной скорости, увиливая от автобусов, которые перестраивались из ряда в ряд. Мотоциклы петляли среди крупного транспорта, а пешеходы едва успевали проскальзывать между машинами.
Наш водитель обожал пристраиваться в хвост, обгонять на поворотах и прорываться между двумя машинами, даже когда казалось, что не хватит места проехать. Один раз он резко нажал на тормоз, и пятилетний племянник Арифа, Ибрагим, влетел на переднее сиденье между мной и водителем (водители в Индонезии сидят справа, пассажиры слева). Я машинально дернулась вправо, чтобы мальчик не ударился о лобовое стекло. Позже я сказала родным Арифа, что этот водитель ненормальный. Они не поняли меня и ответили:
– Этот водитель ездит спокойно, он ведь из Чиребона. Ненормальные на Суматре.
В Бандунг мы прибыли живыми. Город, богаче всех, что мне доводилось видеть в Индонезии, раньше был шикарным курортом в европейском стиле, куда приезжали на выходные богатые плантаторы. Ариф объяснил:
– Бандунг – популярное место для отдыха у жителей Джакарты. От роскошного городского центра почти ничего не осталось, а те районы, где раньше было спокойно, теперь застроены супермаркетами и банками, зато здесь прохладнее, чем в других частях Индонезии. В пригороде много чайных плантаций и вулканов.