Глазами убийцы
Шрифт:
Я не испытывал никаких чувств и никакого желания учувствовать во всем этом. Рита, лежа на каменном столе, раскинула ноги в стороны, ожидая меня…
Я открыл глаза, сон уходил, к моему удивлению, я стоял у двери в квартиру. Толкнув двери, которая оказалась открыта я вышел в коридор. Войдя, я услышал стон в ванной и голос был женский. Возможно, Рита упала в ванной и ей нужна помощь, я быстрым шагом подошел к ванной и открыл дверь.
Сидя на унитазе, с раскинутыми ногами, в шортах и майке сидела хозяйка дома, на полу валялся шприц, а на плече жгут. Наркоманка! – понял я. Красивые бедра и полностью расслабленная поза как-то возбудили меня, я почувствовал, как в моих штанах, стал оживать мой друг.
Её веки тяжело приоткрылись, а уголок губ натянулся в улыбке или наслаждении, я не уверен, что она меня видела. Не знаю, знал ли кто что она больна наркоманией, на всякий я взял с пола шприц, и завернув в салфетку, выбросил в мусорное ведро рядом с унитазом. Стоя рядом с ней, буквально растекшейся по унитазу, я мог видеть её грудь под майкой. Нет, надо уходить, а то мысли лезут тут всякие и все они касаются «третьей программы» …
Я понятия не имею как я оказался на пороге в квартиру, но стоило вернуться не хватала чтоб Миссия разгневался на меня.
Меня будить не надо было, остаток ночи спалось напряжено, утром рано все подорвались и мне постучав в окошко автомобиля сказали, что на пробежку выходить буду каждое утро, чтоб стать сильным и здоровым.
Никого не напрягало что я молчал. Похоже это всех даже устраивало.
Пробежка ничем не отличалась от обычного бега, только то, что во время бега воздух цедили через зубы, издавая специфическое шипение. Это немного раздражало. Я не особо любил бегать, с ранних лет у меня после небольшой пробежки всегда сильная одышка, хотя я тренировал свое тело, ничего не изменилось. Возбуждение, с того момента как я увидел уколотую Риту ночью на унитазе, до сих пор не прошло. Пенис был в странном полу возбуждённом состоянии, так и не расслабился.
Вернувшись, вели себя важно, словно сами себя уважали за то, что так утром встали и пробежались.
Меня отправили в ближайший магазин, точнее это была инициатива Риты за какой-то мелочью для завтрака яйца вроде бы и еще что-то. На выходе из квартиры рука Риты остановила меня за плечом у двери, она убедилась, что все были далеко и нас не слышали: – То, что ты видел ночью, не говори, пожалуйста, никому!– Я кивнул в знак согласия.
– Спасибо, я твоя должница,– сказала она и снова улыбнулась краешком губ…
Все уселись за стол и стали уплетать чебуреки, складывая руки перед каждым укусом пирожка.
Чебуреки приготовил Мессия и Рита, они не бегали по утрам я так понял. Я отказался кушать, потому как с каждым чебуреком постоянно играть в глубоко верующего, складывая руки в молитвенном жесте, что-то не было настроения.
Мне сказали, что повезут в школу, и действительно отвезли. Мы подъехали к школе на двух машинах, вошли в кабинет директора. Директор похоже был знаком с Мессией, потому как тоже руки складывал по – идиотски на груди и кланялся. Тот, кто был с большой бородой, его называли брат Иван, он мне шепнул: «Вот тут бы будешь учиться и просиживать лучшие годы своей жизни». В этот момент меня подозвал «Мессия» ближе к нему, стоящему рядом с директором моей новой школы.
– Вот, поздоровайся со своим директором!– все ждали, что я открою рот и стану произносить «здрасти», спасибо…, и я честно попытался. Опять спазм, я сам того не желая, облевал директора и краешком зацепил «святого отца – Мессию», похоже, в кого бы он не верил, от блевотины он его не защитил. В глазах темнело, я задыхался, они все стояли и испугано смотрели, на всякий прикрыли дверь кабинета, чтоб никто ненароком не заглянул, пока из меня демоны выходят.
Отпустило минут через двадцать, я тихо встал, мне подали какое-то полотенце вытереться.
Дальше все пошло не по плану, директор, напугавшись до чертиков, сказал, что ему в школе больных не нужно, что если они умрут на занятиях с него снимут голову…
Когда мы вышли из здания школы «Мессия» сказал, что нужно было предупредить о том, что такие есть проблемы. Брат Иван сказал, что «зачем ему вообще ходить в школу, потом купим дипломы и все».
Похоже, со мной будут еще решать в какую школу отдавать, возможно, мне светит интернат. Я где-то понимал, что это самый реальный вариант в моей ситуации.
Сегодня вечером дома осталось пару неместных, Мессия и Рита, остальные куда-то поехали. Ночью я услышал голос, тот самый, который, мне казалось, я слышал с рождения, когда я о нем рассказал батюшке в церкви, он сказал это голос моего ангела хранителя. Так вот, Ангел мой меня звал по имени, отчего я быстро вышел из сна и услышал шепот Риты, звавшей меня по имени, она звала меня с собой из зала, где все мирно храпели как паровозы. Я вышел, она взяла меня за руку и потащила в ванную.
– Прости, прости меня, за мою наглость!– начала она,– Можешь постоять у двери, предупреди если что. Некоторое время я смотрел на то, как она пережимала руку жгутом…
Вскоре я отвернулся, было противно смотреть на закатившиеся глаза Риты. После того как она опять была в полном ауте, я подобрал шприц и выбросил в мусорное ведро. Рита была одета по-прежнему в шортах и майке, из-под которой полу обвисшая грудь едва не вываливалась.
У меня не так давно прошел стояк и на тебе опять. Может воспользоваться моментом, все равно она не раскроет этот момент и при каких обстоятельствах он произошел. Что мне стоит приспустить штаны и сунуть ей между сисек, и может головкой по губам поводить, и я уверен, боль вместе с моим семенем уйдет прочь из моего члена. Нет, я не такой извращенец. Я дал себе обещание, что сделаю все возможное, чтоб не быть таким, но так хочется…
Я встал перед ней и уже медленно расстегнул ширинку,– Нет я не могу этого сделать!
Утром к шести часам вернулись брат Анатолий и такой же брат Иван, они разбудили остальных, и все собрались бегать. Боль в низу живота разгулялась не на шутку, ходить было больно, а тут бежать.
Не пробежав и метров пятьсот, у меня закружилась голова от боли в животе, и я упал.
– Так, доходяга, дуй обратно домой, дорогу найдешь!– сказал брат Иван и они продолжили без меня.