Глэд. (Трилогия)

Борисов Олег Николаевич

В пробитый проход выдвинулась пехота, разбивая вражеское войско на две части. По сбившимся в кучу скелетам сначала стреляли катапульты, потом пехотинцы сумели подтащить ближе «скорпионы» и расстреляли остатки копий в упор, выкашивая мертвецов десятками. И хотя нежить не сдавалась, продолжая отчаянно сопротивляться, коснувшееся гор солнце осветило картину полного разгрома армии Перешейка. К моменту, когда на небе зажглись первые звезды, большая часть мертвецов была уничтожена.

* * *

– Господин Хилинг, мы собрали из камней малую стену, за которой укрылись стрелки

и «скорпионы». Проход в глубь Перешейка закрыт. Рядом со стеной и по всей границе лагеря разведены костры. Патрули с собаками стерегут проход и следят за недобитыми тварями, которые ползут с поля битвы.

– Справляются?

– Да. Сначала было трудно, но сейчас вполне хватает людей из обоза. Покалеченные скелеты вряд ли могут нам серьезно навредить.

– Что с проходом?

– Была одна контратака, но там очень тесно, и мы удачно выбили большую часть еще на подходах при помощи катапульт. Тех, кто подошел вплотную, проредили стрелометами. Остатки не смогли даже добраться до стены, мы их добили на подходах.

– Хорошо. Людей на позициях менять каждые два часа, остальным дать возможность поспать. Это был трудный день…

Посеревший от усталости командующий откинулся на спинку раскладного стула и спросил у адъютанта:

– Многих потеряли?

– В легкой кавалерии в седле три с половиной тысячи, больше пятисот ранены, но годны для обозных работ. Из пехоты осталось больше десяти тысяч, много раненых. Бароны почти уничтожены. Тяжелой конницы чуть больше шести сотен и три тысячи раненых. Катапульт рабочих осталось двадцать и почти пятьдесят «скорпионов». Требуше целы все.

Хилинг долго молчал, потом тихо произнес:

– Можно сказать, удачно мы сегодня начали. Половина армии цела и готова драться дальше… Утром командиров ко мне. Раненых оставим с обозом здесь, пусть не спеша добивают подранков. А мы двинемся дальше… Баронов жалко, но свою роль они выполнили отлично. Дальше тяжелой коннице развернуться будет негде. Здесь и сегодня они сделали все возможное и невозможное…

Прохладный воздух с гор медленно спускался вниз, замещая собой жар пустыни. Выбрасывая языки пламени в ночную тьму, догорали остатки двух крепостей, между которыми раскинулось усыпанное телами и изрубленными костями поле. Ближе к отвесным скалам развернулся лагерь наемников. С тыла палатки отгородили двумя рядами щитов, между которыми непрерывно двигались многочисленные патрули с огромными собаками, которые настороженно принюхивались к каждому слабому порыву ветра. Иногда собаки подавали голос, и немедленно в темноту летели подожженные ветки, освещая утоптанную землю. Если охрана видела недобитый скелет, ему в голову тут же летела стрела. Ближе к рассвету таких одиноких ходоков почти не осталось.

С первыми солнечными лучами лагерь стал медленно просыпаться. Но уже через три часа переформированные части выступили в поход, шагнув в глубь Перешейка. В опустевшем лагере остались лишь многочисленные солдаты из обоза и раненые, которых осторожно разыскивали на поле и переносили ближе к палаткам врачей, замотавшихся в попытках спасти жизнь искалеченным воинам…

* * *

– Берегись! – проорал наводчик, и строй пехотинцев перед ним резко опустился на колено,

укрывшись за щитами. Над головами просвистело копье, и четыре скелета отлетели назад, нанизанные на стальной наконечник. Поднявшись, наемники шагнули вперед и быстрыми ударами опрокинули разорванный строй нежити. Раздробив черепа мертвецам, люди попятились назад и заняли прежнюю позицию.

Столкнувшись с двухтысячным отрядом на узкой дороге, Хилинг не стал терять людей в атаке. Перегородив проход, наемники укрылись за щитами от яростного обстрела лучников, а развернувшиеся в задних рядах катапульты ударили по врагу. Когда нежить пошла на штурм, за спинами солдат уже установили «скорпионы», и первые две волны мертвецов были выбиты еще на подходе. Арбалетчики и лучники в первую очередь искали противника с хрупкими глиняными сосудами на поясе. Их было очень мало. Похоже, что большую часть магического зелья армия мертвых потеряла рядом с крепостями и поэтому не смогла взломать при помощи мечей плотный строй пехоты.

Четвертая атака нежити все же захлестнула первые ряды наемников, но скелеты так и не смогли опрокинуть попятившихся пехотинцев, усыпав костями дорогу. Потеряв в этой схватке меньше трехсот человек, Хилинг двинул войска дальше.

Через пять миль авангард Зур достиг ближайшей узости, где между высокими скалами могли одновременно пройти не более восьми человек в ряд. На высоте двадцати и пятидесяти метров мертвецы оборудовали навесы для лучников. Внизу сгрудилось менее сотни пехоты.

Здесь наемники задержались на два часа, пока четыре собранные требуше не разметали противника по стенам. Убедившись, что на разрушенных галереях больше не осталось ни одного солдата, пехота снова пошла вперед.

Так, продвигаясь шаг за шагом, гремящая оружием колонна двигалась на юг. Ближе к вечеру наемники соорудили из камней очередную стену, поставили на позиции «скорпионы» и расставили часовых с верными псами. Обшарив окрестные скалы и блокировав единственную обрывистую тропу, солдаты, безумно уставшие за день, легли отдыхать. Разящий меч королевства Зур все глубже вонзался в Перешеек. И в этот раз люди не собирались останавливаться на полпути. Им была нужна только победа.

* * *

Рука в черной латной перчатке поправила тяжелый камень, и Черный Рыцарь выпрямился рядом со свежей могилой. Конный отряд успел пройти большую часть дороги, после чего командир приказал устроить привал в маленькой долине рядом с журчащей речкой и велел похоронить павших.

– Разбиться на сотни, распределиться по склонам. Два усиленных дозора в оба конца. Можно готовить ужин и отдыхать. Завтра выступаем с рассветом, нам осталось до места не больше пяти часов пути.

– Погоня не успеет добраться сюда?

– Я не думаю, что они вообще пойдут за нами. Сейчас у мертвых гораздо больше проблем на севере. Но если мы не выполним приказ, тогда нас рано или поздно зажмут в скалах…

Риггер отпустил командиров, сам устроился на грубом одеяле рядом с десятком охраны, набросил на себя плащ и мгновенно заснул. Вскоре угомонился и широко разбросанный лагерь. Лишь в одном из дозоров тихо шептались двое солдат:

– Я тебе говорю, он проклятый! Это же надо было придумать – к мертвым в горы податься!