Глинтвейн на двоих
Шрифт:
Она покачала головой.
— Точно не знаю. Но, по-видимому, сумма серьезная.
— Есть суммы, которые и мне не по плечу. В этом сразу признаюсь. Это одно. Другое: в нашем мире ничего не делается бескорыстно. Поймите меня правильно: я сам заинтересован кое в чем. Некоторые детали я буду обсуждать с профессором. С вами…
Он замялся.
— Можно говорить?
— Я слушаю.
— Вы не могли бы оказать и мне маленькую услугу?
— Какого рода?
— Совсем невинную. Вы не могли бы как-нибудь поужинать со мной в
Она сделала вид, что собирается уходить.
— Ну, что вы постойте, я же не договорил. Слушай, Аня, — он перешел на «ты», — если ты думаешь, что у меня недостаток в красивых женщинах, то глубоко заблуждаешься. Тут у меня нет проблем. Но вот, знаешь, хочется иногда провести вечер с такой, как ты. В порядочной компании, понимаешь ли. Просто посидеть, так, как сегодня, поговорить… На любую тему. Даже про театр.
Она задумалась.
— Зачем тебе это?
— Ну, как тебе объяснить, душа требует чего-то такого… Ну поухаживаю я за тобой, комплиментов наговорю — тебя что, убудет от этого? И все… Конечно, — спохватился он, — если тебе самой захочется, я с удовольствием… Все! Молчу, молчу!
— Я могу провести с тобой вечер в ресторане, — сказала она, подумав, — но только при одном условии.
— Говори свое условие.
— Я приду с подругой.
— Прекрасно. Приходи с подругой, можешь еще друга подруги прихватить. Словом, делай, как тебе покажется удобнее. Договорились?
Игорь казался ей вполне безобидным. По крайней мере, она найдет способ, как с ним разделаться. Главное для нее было — выручить профессора. Чтобы не потерять ту тоненькую нить, что едва-едва завязалась между ними. И в любой момент готова была оборваться.
Она представила, как профессор растроганно благодарит ее, целует ей руку… И тут же она сообразила, что такой услуги он от нее не примет, ни при каких условиях. И тоненькая нить между ними порвется.
— Я выслушала твои условия, — сказала она Игорю, — но у меня есть свои.
— Говори.
— Юлиану Петровичу надо помочь, но инициатива должна исходить от тебя. Понял? Потом, помни, что во многих вопросах он очень щепетилен. Подумай сам, как деликатнее ему предложить. Не вздумай рассказывать о нашем разговоре.
Он кивнул.
— Понимаю. Постараюсь сделать, как надо. Ну, что, покурили? Как тебе «Данхилл»?
— Так, ничего.
— Правда? А меня, знаешь, иногда тянет на «Приму». Я студентом только ее и курил.
Парочка напротив принялась целоваться, не обращая ни на кого внимания. Аня поднялась.
— Поговорили. Пойдем.
Глава 14
— Через пять минут антракт, — глянув на часы, объявил Савелий. — И тут станет неуютно. Я уже допил минералку. Советую и вам ставить точку.
— За пять минут я еще успею сделать маленькое деловое предложение. Знаете кому? Вам, Юлиан Петрович. Моему любимому преподавателю, давшему мне путевку в жизнь, — «Наполеон» сделал Игоря
— Дорогой Юлиан Петрович, я люблю откровенность. Мне необходимо пристроить энную сумму, нажитую, сразу оговорюсь, самым законным путем. Пристроить так, чтобы обо мне продолжали говорить как о… меценате. Скажем, вложить в… духовные ценности. В античную литературу. Вы не подсказали бы, Юлиан Петрович, как это удобнее сделать?
Профессор застыл. Рука, державшая фужер, слегка подрагивала.
— Словом, помогите мне, профессор, — умолял Игорь. — Может быть, вам нужны средства, чтобы издать книгу? Или для организации научной конференции? Для стажировки? Только скажите.
В обычных условиях профессор, возможно, заподозрил бы в этом предложении какой-то подвох. Но не теперь. Мешала ситуация игры, втянувшей в себя Аргуса исподволь. Мешали несколько фужеров шампанского, заставлявшие оценивать события не вполне адекватно. Мешали переживания последних дней. Он заговорил:
— Вы действительно уверены, что вкладывать деньги в… как вы выразились… духовные ценности… выгодно?
— За него не беспокойтесь. Он свою выгоду не пропустит, — вмешался Савелий.
Игорь усмехнулся:
— Правильно. Не упущу. Так что ж тут плохого? Все верно, Юлиан Петрович, насчет выгоды, хотя есть нюансы. Скажем, издавая ваш научный труд, вы ведь не забудете поблагодарить своего мецената за содействие? Крупным шрифтом, где-нибудь на титуле? Впрочем, если это покажется вам неудобным… Говорите, Юлиан Петрович!
— Признаюсь, если бы ваша фирма взялась профинансировать одну загранкомандировку… — начал профессор. — Но, боюсь, сумма покажется вам слишком значительной.
— Назовите сумму, Юлиан Петрович. Может быть, мы не испугаемся.
Не без внутреннего трепета профессор назвал сумму. После короткой паузы Игорь рассмеялся.
— Я же говорил, что сумма слишком велика, — с раздражением проговорил профессор.
— Нет, что вы, я совсем не о том, Юлиан Петрович. Это у меня нервное. Словом фирма может себе это позволить. Детали мы обговорим потом.
В это время на бар накатилась волна посетителей — тех счастливчиков, которые увидели первое действие «Антигоны». Четверо, сидевших за первым столиком, поднялись.
Профессор в это время переживал нечто вроде филологической эйфории. Как никогда, он осознал, что, кроме рока, в драме человеческой жизни действует еще и фортуна — значительно реже, но действует. Проигравшим жизненный поединок она может улыбнуться — подарить утешение. Полчаса назад он переживал очередную утрату — девушку, скрасившую его грустный, одинокий вечер, увлек другой. Он умел переживать и не такие потери. Свою потерю он осознал окончательно, когда увидел их, возвращающихся, — довольных друг другом, сияющих. Тогда он понял, что между ним и нею достигнуто полное взаимопонимание. Что ж, пусть. Хорошо, что это случилось теперь, когда игра не зашла слишком далеко.