Глобальное отключение
Шрифт:
– Лучше не надо.
– Надо!
– Кстати про моего "гаденыша". Он говорил что-то про то, что расчеты Свечки нужно показать фее.
– Ах, да. Что-то мне перехотелось тебя спасать, вредная ты.
– Ну и ладно.
– А с другой стороны, даже такая вредина не заслуживает той участи, которую ты себе готовишь.
– Ты о чем?
– О том. Эй, привет, Лампадка!
– замахала Атаи подлетающей на запах съестного фее средних размеров.
– Привет, Атаи. Что это у вас так вкусно пахнет?
– Шашлычок. Хочешь попробовать?
– Ага.
–
Фея нахмурилась, всматриваясь в хитросплетения формул.
– Что-то не так.
– тихонько сказала Атаи.
– Что именно? Ты ведь не думаешь, что фея поймет что-то в архитектуре искусственного мира?
– пробурчал Тизиан, до этого молча расправлявшийся с мясом.
– Она уже давно должна была понять весь проект от и до.
– гордо ответила синеволосая.
– Феи понимают все на лету.
– Атаи, тут сложно. У меня голова болит.
– ответила наконец Лампадка.
– Но в принципе ты все поняла?
– Угу.
– И как там сделать, чтобы протащить в ту вселенную побольше материи?
– Все переделывать к чертовой матери. Но если я начну об этом думать, у меня голова взорвется. И это ничерта не метафора.
– Не ругайся, Лампадка. Ты такая милая, и ругаешься.
Фея скушала кусочек шашлыка и тщательно прожевала.
– Мы все милые, так что ж теперь...
– В любом случае, нужно поискать самую умную фею. Лампадка, ты случайно не знаешь самую мозговитую?
– Наверное, это та воздушная безымяшка, что свалила твои статуи и разбила их к хренам.
– Лампадочка, ну хватит ругаться, ради всего святого. Ты не знаешь, где она сейчас?
– Не-а.
– А можешь найти?
– Могу, но сколько времени это займет, я хрен его знает.
– Лампадка...
– Можешь четко представить в голове эту безымяшку?
– перебила Ева Атаи.
– Конечно могу. Вот.
– Я загляну в твои мысли. Можно?
– Валяй. Я постараюсь не думать ни о чем меня порочащем.
– Правильно. Думай только о безымяшке.
Ева потянулась мыслью внутрь красивой фейской головы, нащупала нужный образ и улыбнулась - фея старалась не думать об почти полностью невинных обнимашках, считая их своим самым страшным секретом. Затем Ева поднялась с корточек и повелела безымянному гению появиться рядом с костром.
Глава 17.
Рядом ревела оживленная транспортная магистраль, но почти все пространство вокруг было заполнено травой и небольшими, но многочисленными желтыми пятнышками цветущих одуванчиков. Старшая не стала резвиться среди них по-фейски, как было предсказал про себя Евгений, она лишь умиротворенно уселась на траву в позе медитации, принюхиваясь к одуванчиковому аромату. Сидела фея, впрочем недолго.
– Ой, тут рядом котика прикопали.
– Откуда ты знаешь?
– Профессиональное чутье. Прикопали не так чтоб совсем давно. Придется теперь раскапывать, ногти о землю обламывать.
– А зачем?
– Увидишь.
Фея принялась увлеченно вкапываться пальцами в землю, и занималась этим до тех пор, пока трансцендентный не догадался сотворить ей лопату. С негодованием отвергнув металлическую, она с тем же пылом поблагодарила за инструмент из пластика.
– И все-таки, зачем ты откапываешь дохлое животное? У меня есть догадка, но она слишком хороша, чтобы быть правдой.
Вгрызаясь в землю, фея произнесла:
– Да, именно то, что ты подумал, я и собираюсь сделать.
– Круто. Я так и знал, что вся эта розовая чепуха о милых магических созданиях скрывает за собой более интересные и мрачные, кхм, подробности.
– Ты это о чем?
– сказала фея, выдирая из земли жалкого вида трупик.
– Хочешь горчицы или кетчупа?
– Что-то не поняла. А как горчица поможет мне его оживить?
– Чего?
– тупо переспросил Евгений.
– Смотри, балбесина, я уже давно, кроме крошечного семечка, ничего не оживляла. И это хорошо, ведь котик умер давно, так что сил потребуется много.
– Ты что, фея жизни?
– Учитывая, сколько созданий я не могу оживить, и прохожу мимо несчастных, я скорее фея смерти. Но котику повезло, я полна сил.
– Ладно, погляжу хоть, как делают кошачьего зомби.
– Вот дурак, я же не некромантка какая-то. Я фея жизни! Котик будет как новенький, проживет тыщу лет, если обойдется без несчастных случаев, и наплодит кучу потомков. Смотри!
Старшая, не брезгуя, положила трупик на колени и наложила на него руки. Реальность вокруг феи поплыла, изменяясь. Трансцендентный, который менял в округе физические законы только для того, чтобы фея могла жить в этих условиях, внес в свои усилия определенные коррективы - фея беззастенчиво вмешивалась в столь многие законы, что Евгений с трудом успевал ими жонглировать. Вскоре кот, внешне вполне живой и здоровый, соскочил с коленей Старшей и помчался через дорогу, при этом он лишь чудом снова не погиб под колесами. Перебравшись на ту сторону, котяра принялся безмятежно умываться.
– Ты могла бы зарабатывать неплохие деньги, воскрешая домашних питомцев олигархов.
– Я лучше буду помогать тем, кому велит помочь сердце.
– Я в смешанных чувствах. С одной стороны, ты сделала то, что я готов признать настоящим чудом. Удивительным и достойным уважения. С другой, ты по-прежнему остаешься розовой до невозможности. Даже ориентация у тебя и та розовая.
– Уж какая есть. А сам ты что, не смог бы кота воскресить?
– Только очень "свежего" сумел бы. А такого... такого не вернуть к жизни даже маме.
– Значит, я сегодня героиня. Все-таки показала тебе то, что тебя удивило! В награду прокати меня на этаком тарантасе!
– фея махнула рукой в сторону дороги.
– Я не умею водить такие примитивные машины.
– Не отпирайся, ты быстро научишься.
– Может и научился бы, но желания нет. Я оставил без присмотра одного человека, надо бы поглядеть, как у него дела, вместо того, что бы кататься с феями на анахронизмах. Мне с тобой рядом ему показываться стыдно, но ладно, так уж и быть. Телепортируемся к нему вместе.