Глобальный Смутокризис
Шрифт:
А вот затем пошли студенты уже «россиянского» образца. Эти учились уже абы как, по дебилизированной школьной программе бело-сине-красных. Зачеты сдавали нищим озлобленным преподавателям – сотня баксов за оценку. Практику им проходить было негде: промышленность высоких технологий встала, НИИ умерли, отраслевую науку разгромили. Зачастую такие студенты – выпускники липовых РФ-вузов, лжеуниверситетов с программами ПТУ, «межпланетных академий менеджмента и парикмахерского искусства», размещающихся на первых этажах «хрущевок»...
Поэтому исключительно важно, чтобы фундаментальное образование оставалось в полной мере. А нужны техники – готовьте
В Европе технических университетов почти нет. И университетов, как у нас, очень много, потому что это социальная политика. В той же Франции из-за безработицы среди молодежи их всех загоняют в университеты. Все мои ученики, а у меня сейчас примерно пятнадцать полных профессоров за границей, плачут от своих студентов: бестолочь, ничего не делают. Их держат, потому что надо пять лет их чем-то занять.
Но в России всегда был интерес к науке. Сейчас прием на математические факультеты снова с большим конкурсом. Наш выпускник идет в фирму и получает три тысячи долларов. А в академическом институте он не будет этого получать. И, конечно, так долго продолжаться не будет. Я всюду кричу: ну что же такое, ребята? Возьмите пример Германии, только двенадцать лет перерыва, с 1933 по 1945-й, – и они до сих пор не восстановились. Традиции были разрушены. Многие мои коллеги убеждены, что общая проблема Европы – в разрушении веками сложившейся традиции так называемого гумбольдтовского, или исследовательского, образования. Я только что был в Геттингенском университете. В 1920 году на физическом факультете там было двадцать лауреатов Нобелевской премии. Сейчас этот университет выгнан за город...
...Парадокс советской власти состоял в том, что в средней школе оставили систему образования, которая в царской России была создана по немецкому и французскому примеру. Когда я учился, меня учили по этим традициям. А сейчас это пропадает, и это ужасно...» (Александр Механик. Уравнение злого духа. – «Эксперт», 13–19 августа 2007 г.)
Академик В.С. Арнольд, познакомившись со школами во Франции, с ужасом заявил: «Такими людьми легко манипулировать безответственным политикам. Результатом могут стать массовый психоз и социальные потрясения... А это приведет к тому, что не только атомоходы будут тонуть, но и все остальное, не только башня будет гореть, но и остальное тоже...»
Цитируем по статье Владимира Цаплина «Интеллектуальная цивилизация»
Западные аналитики-неолибералы, трубадуры неограниченного рынка, адепты глобализации и певцы «иудаизации» белой расы, радуясь по поводу ухода производства и рабочих мест из стран белой расы в Азию, не хотят понимать простейшей вещи. Их надежды на то, что рабочий класс и инженеров можно убрать с Запада, но оставить изобретателей и разработчиков «хай-класса», совершенно беспочвенны. Это – мечтания полных «постиндустриальных» кретинов. Это все равно, что пробовать разводить рыбу в бассейне без воды.
Элементарный здравый смысл подсказывает: чтобы могли успешно жить и работать научные институты и конструкторские бюро мирового уровня, им необходима питательная «окружающая среда» в виде работающей промышленности. Чтобы отобрать парочку суперинженеров, нужна тысяча обычных инженеров, работающих в промышленности, знакомых с производством не в теории, а на практике. Именно на реальном производстве и рождаются технические гении. Именно реальное производство становится самой мощной подпиткой для университетов и вузов. А если производство, скажем, уходит из США в Китай и Индию, если армии инженеров работают там, а не на Западе, – то рано или поздно вслед за промышленностью уйдут и конструкторские бюро, и высокая наука, и образование.
Один из наших товарищей – ученый, проработавший в австралийском университете около десяти лет. Австралия – белая англосаксонская страна между Тихим и Индийским океанами, находящаяся близ мира «азиатских тигров» с их сверхиндустриализацией и дешевой рабочей силой. И что же? Университеты лишаются исследовательских работ. Раньше их наполовину финансировали местные промышленные корпорации, модернизировавшие производство, и наполовину – государство. Теперь заказов все меньше и меньше, ибо производство из белой Австралии стремительно побежало в Малайзию, Индию, Китай, где работники дешевле, а налоги – ниже. Государство не в силах остановить этот исход, страна деиндустриализуется, народ превращается в люмпенов. Падают налоговые поступления, и власти вынуждены повышать налоги, только усиливая процесс бегства капиталов в азиатские страны.
Мало того, белые в Австралии 2000-х годов практически не идут учиться на инженеров и ученых, предпочитая получать дипломы менеджеров, экономистов, юристов, рекламщиков и финансистов. Научно-технические факультеты и вузы плотно оккупированы индийцами, иранцами и китайцами. Они же составляют основной корпус преподавательского состава в центрах подготовки технократии. Скоро азиатские люди возьмут в руки все жизнеобеспечение Австралии – и начнут активно вытеснять белых англосаксов с руководяще-менеджерско-финансовых постов. Впрочем, уже вытесняют! Что будет дальше? Смотри пример погибшего СССР и участь русских в отколовшихся нацреспубликах.
Китай выпускает в год 325 тысяч инженеров с отличной подготовкой (данные на 2004 г.). А что Соединенные Штаты? В том же 2004-м Национальный научный совет США с тревогой отметил, что число американских граждан, обучающихся научно-инженерным специальностям, опасно снижается, тогда как потребность страны в работниках такого рода постоянно растет. По числу молодых людей 18–24 лет, имеющих научные степени, Америка скатилась на 17-е место в мире (в 1972 г. США держали третью позицию). В 2003 году из 2,8 миллиона начальных университетских степеней по научно-инженерным специальностям (американская степень бакалавра) 1,2 миллиона достались учащимся азиатских университетов, 830 000 – студентам-европейцам и только 400 тысяч – студентам американских университетов. Если в КНР доля «технарей» в общей массе студентов – 60 %, в Южной Корее – 33 % и на Тайване – 41 %, то в США – всего лишь 31 %. Если взять только инженерные науки, то в США доля бакалавров по этой части – всего 5 %. Это очень скромно на фоне 25 % в РФ (наследие СССР) и 46 % в красном Китае.
Сами американцы прогнозируют, что к 2020 году США утратят свое преимущество в деле подготовки научно-инженерных (НИ) работников. Пальма первенства перейдет к азиатам.
Например, в 2004-м общественная Рабочая группа по перспективам американских инноваций сообщила, что для дальнейшего развития США нужно ежегодно увеличивать на 10–12 % бюджет ключевых научных агентств: Национального института науки и техники, Национального научного фонда, Управления науки Департамента энергетики, исследовательских структур Министерства обороны. Но на деле происходит регресс: между 1970 и 2000 годами ассигнования государства на физико-математические и инженерные исследования сократились на 37 %! Вместо увеличения затрат на фундаментальные исследования идет их урезание. С 1992 по 2003 год доля научных статей в ведущих научных журналах мира, написанных гражданами США, упала на 10 %, а доля американских статей, опубликованных в «Физикал Ревью», с 1983 до 2003 год упала с 61 до 29 %. Американская доля промышленных патентов, что берутся в мире, с 1980-го по 2003 год уменьшилась с 60 до 50 %.