Глубина: Прыгун
Шрифт:
– Я просканировала ваш корабль. Интересный у вас набор бывших в употреблении деталей. Сами собирали?
– Ого, мы еще и огрызаемся? – Фим улыбнулся, показав желтые, частично испорченные зубы. – «Кривая шоколадка» – роскошная яхта-прыгун, полная сюрпризов и укромных местечек. Если соорудишь хорошей выпивки, может, и тебе покажу. Как и другие интересные места.
– Спасибо, но, пожалуй, нет. Музеи вгоняют меня в тоску, – неприязненно отрезала Эрин. «Во имя Ушедших, что за бред!» – подумала она. Работая еще на «Лазурном полете», полном скучающих пожилых туристов, разбрасывавшихся тысячами юнитов, она наслушалась
Они уже шли в сторону ведшей на среднюю палубу лесенки, миновав по пути явно пребывавшего в приподнятом настроении Месье. При виде капитана «Кривой шоколадки» бортмеханик с улыбкой покачал головой и закрыл люк доступа к упрятанным внутри стены проводам от реактора.
– Чего ржешь? – спросила его Эрин, хватаясь за лесенку. Тартус уже скрылся наверху, распространяя после себя вонь перегара.
– Да брось, Хакль, – оскалился Месье. – Ты ему понравилась – уж я-то в этих делах разбираюсь, принцесса. Вы отлично друг другу подходите.
– Что ты несешь, механик?
– Роман у вас будет, мать вашу.
– Отвали, Месье, – поморщилась Эрин, карабкаясь по лесенке. Смешок механика, однако, смолк лишь тогда, когда она преодолела последние сантиметры и вышла на среднюю палубу.
Гребаный придурок.
Факт прибытия Тартуса Фима, который отметил Хаб Тански, отобразился в Сердце в виде сигнала смены давления, мигающего зеленым огонька системы управления шлюзом и тарахтения автоматической записи данных бортжурнала. Установленная компьютерщиком прослушка внутренней связи также сбросила ему короткую беседу капитана «Кривой шоколадки» и Эрин Хакль, стычку с механиком и звук решительных шагов гостя по средней палубе.
Тански прекрасно понимал, что настоящее веселье начнется в капитанской каюте, находящейся под столь мощной защитой, что Хабу не приходило в голову ничего иного, кроме как подсадить какой-нибудь замысловатый, устойчивый к глушилкам жучок. Впрочем, он полагал, что это просто невозможно – Миртон рано или поздно обнаружил бы прослушку, и в итоге возникла бы ситуация, допустить которую было никак нельзя. В результате Тански лишился бы единственного, что представляло для него ценность, – контроля. А контроль означает свободу – если, конечно, все контролируешь сам, а не находишься под контролем.
И от этой свободы Хаб Тански вовсе не собирался отказываться.
Как в таком случае поступить? Закурив, он погрузился в размышления, скрывшись под вуалью голубоватого дыма. Ответ не требовал долгих раздумий – он знал его с самого начала. И ответ этот был прост – взломать импринт.
Тански уже успел понять, что сведения насчет импринта носят достаточно отрывочный характер. Сидя в Сердце и отслеживая работу программ, он, однако, располагал достаточным временем для того, чтобы прочесать доступный Поток в поисках данных. Флюктуации Потока в пустом секторе, излучаемые системными спутниками и зондами, были довольно слабы, но Хаб не спешил. Хотя на выделенные им капли Потока хватало всего пяти процентов оперативной памяти, его персональ и компьютер «Ленточки» постепенно заполнялись информацией.
Общедоступные
«Данные стрипсов», – решил Хаб. По сути, только там он мог что-то найти – его бы крайне удивило, если бы технологическая секта не интересовалась импринтом. Но данные стрипсов наверняка находились где-то во внутренней части Потока. Как их добыть? У стрипсов не было родной планеты со множеством передающих спутников, но секта имела представительства на большинстве планет, так же как Собрание и элохимы. Соответственно, там должен быть доступен и внутренний Поток стрипсов. Фактически он представлял собой отдельную паутину данных, объединяющую их Флот Зеро, как они называли свою настоящую родину – сборище разбросанных по Выжженной Галактике прыгунов, фрегатов, грузовиков, эсминцев и даже крейсеров.
«Плохо дело», – подумал Тански. Чтобы подключиться к передаваемым стрипсами данным, нужно было найти хотя бы один их корабль. Или станцию? Должны же у них быть какие-то станции, но где? Может, потолковать на эту тему с девчонкой-астролокатором? А потом уговорить капитана отправиться в небольшое путешествие в регион пребывания технологической секты… Нет, он не согласится. А что, если?.. Ходили слухи, будто у стрипсов есть собственные системы обращения в свою веру, якобы еще более безумные, чем у элохимов, и еще более навязчивые, чем у Собрания. Кажется, они называли это «технологическим спасением». Хаб понял, что нужно узнать побольше. Пока же он торчал в своем коконе, дожидаясь подходящего случая.
Тански закурил очередную тошнотворную цигарку, а затем, после краткого мига наслаждения дымом, показавшегося ему целой вечностью, отключился от кокона и не спеша, почти с неохотой отправился на поиски Пинслип Вайз.
Доктора Гарпаго Джонса вновь вызвали в капитанскую каюту – почти сразу же после того, как он ее покинул.
Как он и ожидал, Миртон хозяйничал возле бара, шаря среди початых бутылок. Стоявший неподалеку Тартус Фим сжимал в руке банку какой-то дряни. «Будто талисман», – подумал доктор.
– Точно не хочешь? – спросил Миртон, наливая виски в квадратный, грубо обработанный стакан. Фим что-то отрицательно проворчал, приплясывающей походкой двигаясь в сторону небольшого стола примерно в центре каюты, исполнявшего роль дополнительного проектора, постоянно соединенного с системой стазис-навигации. Пока он был выключен, и на крышке его виднелось лишь несколько влажных следов от стаканов. Капитан, похоже, все больше расходился, и доктору оставалось лишь надеяться, что он не разнесет в итоге и сам корабль.