Глубина [сборник]
Шрифт:
Пат лежит на полу, болтая ногами. То ли придуривается, то ли вторая кружка пива была ему лишней. Скорее, второе. Падла кряхтит, временами скребет пятерней лысину. Интересно… что за манера так стричься к наступлению холодов?
Чингиз и Маньяк самые сдержанные в нашей компании. И по манерам, и по тону.
– Общение, – говорит Чингиз. – Общение, приключения. По большей части. Все остальное может дать простая электронная почта.
– Можно закрыться, – говорит Маньяк.
Да… мысль лежит на поверхности. То же самое, о чем размышлял и я.
– Можно, – соглашается Чингиз. – Чего уж тут… не проблема.
– Объединим воедино наши участки виртуального пространства, – продолжает Маньяк. – Вы трое, я, Леонид, Зуко, ну… найдем десятка два людей, кому можно доверять. Позовем к себе тех, кто никогда не принесет в глубину настоящее оружие. Сделаем все сами. Дома, рестораны, пляжи… бордели. Все, что нам нужно. А в остальную часть Диптауна – контролируемый выход. Если уж вдруг нам понадобится…
– Это тупик, – говорит Чингиз, и я киваю, потому что согласен. – Тупик по всем параметрам. Во-первых, нам придется иметь настоящее оружие. Чтобы обороняться в случае необходимости.
– Но мы же не станем стрелять друг в друга? – спрашивает Маньяк. Голос его почти серьезен.
– Ты, я, Падла… мы не станем. А вот…
– А чего я-то? – вопит с пола Пат. – Что я? Я тебя хоть раз пальцем тронул?
– Ты, блин, меня ногами пинал, спящего! – напоминает Падла.
– Так то ногами!
– А в Леню стрелять не будешь? – спрашивает Чингиз.
Мальчишка смотрит на меня и неохотно говорит:
– Не… он хороший.
– Тогда второе возражение, – говорит Чингиз. – Каждый из нас захочет привести в этот маленький безопасный Диптаунчик своих друзей. Верно? И каждый будет готов поручиться за них… и каждый будет им верить. Но друг твоего друга не обязательно станет и твоим товарищем. Увы, это так.
– Ограничим прием. – Маньяк не то чтобы спорит. Они просто отрабатывают вариант до конца.
– Не выйдет. Если нас будет слишком мало – нам надоест. Начнутся ссоры и склоки. Проблемы всякого разного рода. Рано или поздно кто-то из нас войдет в маленький, безопасный район с настоящим оружием. Просто, чтобы защитить себя. И рано или поздно мы начнем стрелять. В друзей своих друзей.
Со всеми вытекающими последствиями. Саша, твое предложение – утопия.
– Пусть бы и утопия, – говорит Маньяк, доставая сигарету, закуривая. – Хотя бы отсрочка. Альтернатива – бросить глубину совсем.
Я встаю между ними. Смотрю вниз, на улицу.
И впрямь – белеет.
– А ведь снег ложится, ребята…
Минуту мы все молча смотрим вниз. Даже Пат поднялся с пола и приник к окну.
– У нас жара… – говорит Маньяк. – Я бы хотел сейчас… под настоящий снег.
– Прилетай, – бросает Чингиз.
– У меня не твои доходы, – беззлобно огрызается Маньяк. – Может, на тот год.
– Лето – тоже хорошо, – тихонько шепчет Пат.
– Лето кончилось, – отвечаю я ему.
– Оно давно кончилось, старик, – вдруг замечает Падла. – Ты просто этого не хотел видеть. А сейчас пришла зима.
Так мы и стоим, у нарисованного стекла в нарисованном доме… хакеры и дайвер.
– Это не станет концом глубины, – говорю я. До меня вдруг начинает доходить, что истина куда страшнее той картины, которую я представлял вначале. – Ребята, да вы только подумайте… когда всем станет известно про появившееся оружие…
– Массовое бегство, – сухо изрекает Чингиз.
– А вот это фиг. – Падла качает головой. – Смотря сколько народа по первости положат. Ленька, а ты прав!
– Кто-то уйдет, – говорю я. – Но основная часть предпочтет остаться, приняв меры предосторожности. Именно те, которые вы сейчас обсуждали. Диптаун развалится на множество маленьких районов. В каждом будет своя полиция, а в перспективе – армия. Люди начнут группироваться по каким-либо признакам – по национальности, по специальности, по интересам, по сексуальной ориентации…
– Тысячелетняя война садистов и мазохистов! – радостно подхватывает Падла. Он, похоже, готов веселиться по любому поводу. – Французское княжество «La profondeur» предъявило ультиматум Вольному Союзу Системных Администраторов!
– Любители стратегичек против… против… – Пат подпрыгивает на месте, не в силах найти достойного неприятеля.
– Против поклонников «тетриса»! – Падла вдруг замолкает. Мрачно смотрит на меня: – Да. Как в жизни, выходит, станет?
Я киваю:
– Глубина стала для мира свободой. Новой свободой, равной которой не было и быть не могло. Ее душили, травили, регламентировали. Ничего не вышло. Глубиной пугали, глубиной клялись, глубину старались не замечать. Ничего не менялось. Диптаун рос. Все больше и больше людей входили в виртуальность, начинали там работать и развлекаться. И страх смерти ничего не изменит. Наверное, не изменит. Просто добавит всю грязь, что есть в реальной жизни. Настоящие правительства, настоящая полиция, настоящая армия. Настоящие похороны.
– Как много времени у нас есть? – спрашивает Маньяк.
– Все зависит от того, ищет ли враг похищенный файл.
Я сам не замечаю, как легко произношу слово «враг».
Слово, которому в Диптауне раньше не было достойного применения.
– Как быстро можно пройти «Лабиринт Смерти»? – Шурку, похоже, вопрос времени тоже тревожит в первую очередь.
– По мнению Крейзи Тоссера – за несколько месяцев. За месяц, в лучшем случае. Я думаю…
Все снова смотрят на меня. Пат даже открыл рот.
– Думаю, у нас есть на это двое-трое суток.
Жду смеха, но никто не смеется.
– Давно не играл, – вздыхает Чингиз. – А когда-то… помнишь, Сашка?
Маньяк покусывает губу, вопроса он не слышит:
– Так… мне надо поесть, отоспаться и перенастроить машину… Часов через восемь-десять начнем, ага?
– Ёшкин свет! – вопит Падла. – Так что, для спасения мира надо хорошенько в игрушки поиграть?
– Только попробуйте меня не взять! – Пат кидается вперед, хватает меня за куртку. – Вот только попробуйте! Сами пожалеете! Я же игры лучше вас всех знаю! Чингиз, скажи им! Чинга!