Глубина в небе (авторский сборник)
Шрифт:
– Да, среди себя. Но это не шестое чувство. Ты же знал это всю жизнь. Я очень люблю поговорить. Болтунья.
– Шипение и писк: только самый краешек того, что они передавали друг другу в диапазоне до двухсот килогерц.
– Извини, что я отшатнулась. Мы еще не распутались друг с другом. Я не знаю точно, кто я.
Болтунья оттолкнулась и снова заплыла в помещение мостика. Ухватившись за потолок, она поравнялась с Хамидом, вытянула к нему голову - осторожно, как к незнакомому.
И у меня такое же чувство, подумал Хамид, но протянул руку погладить ее по шерсти. Она отдернулась, поплыла по
Хамид смотрел на них, они на него. Внезапно мелькнул образ: стая длинношеих крыс глазками-бусинками рассматривает добычу.
– Так кто же настоящий мистер Тайнз? Чудовище, которое готово было взорвать планету, или этот миляга, с которым я сейчас говорю?
Ответила Равна безразличным усталым голосом:
– Вы не поняли? Стая была неуравновешена. Она умирала.
– В моей стае было пять, Хамид. Число неплохое: многие из знаменитых стай были невелики. Но я сократился от семи - двоих из меня убили. Те, что остались, не подходили друг другу, и самка была только одна.
– Тайнз помолчал.
– Я знаю, что люди могут годами жить без контакта с противоположным полом, испытывая лишь легкий дискомфорт…
«Ты мне будешь рассказывать!»
– …но у тайнзов по-другому. Если соотношение полов в стае сильно смещается, особенно при несбалансированности умений, разум начинает распадаться… и при этом случаются очень неприятные вещи.
Хамид заметил, что, пока стая говорила, двое тайнзов по обе стороны от того, что был в шарфе, тыкались в узлы ткани. Движения были очень координированны, морды завязывали и развязывали узЛы. Тайнзу не нужны руки. Или, другими словами, у него их было шесть. Это было, как если человек нервно вертит галстук.
– Равна солгала, сказав, что Болтунья мертва. Я ее понимаю: она хотела удалить тебя с нашего корабля без лишних вопросов и хлопот. Но Болтунья не мертва. Она спасена, спасена от судьбы животного на весь остаток своей жизни. А ее спасение спасло стаю. Я так… так счастлив. Даже когда меня было семь, не было так хорошо. Я понял многое, что было для меня всю жизнь загадкой. Твоя Болтунья куда лучше работает с языками, чем все остальные мои личности. И так говорить без нее я бы никогда не смог.
Равна подплыла к стае, поставила ноги на пол под ними. Потерлась головой об одного из них, глаза на уровне глаз другого.
– Представьте себе Болтунью как речевое полушарие человеческого мозга, - сказала она Хамиду.
– Не совсем так, - возразил Тайнз.
– Полушарие человеческого мозга почти может существовать автономно. Болтунья сама по себе никогда не стала бы личностью.
Хамид вспомнил: самым горячим желанием Болтуньи всегда было - стать личностью. Слушая это создание, он. слышал эхо Болтуньи. И легко было понять все, что они говорят… Но если взглянуть чуть по-другому, то увидишь рабство и насилие - теория моллюска.
Хамид отвернулся от глядящих на него глаз к звездным полям. Чему из этого надо поверить? И чему надо сделать вид, что поверил?
– Один турист пытался продать нам прибор, «радио СБС». Вам известно, что мы с его помощью стали собирать сведения о тайнзах? Известно, что мы нашли?
И он рассказал им об ужасах, которые Ларри собрал с краев галактики.
Равна переглянулась с тайнзом, ближайшим к ее голове. Минуту был Слышен только щебет да шипение, потом Тайнз заговорил.
– Вспомни самых страшных негодяев из истории Земли. Какие бы они ни были, какие бы ни совершали Зверства, могу тебя заверить, что где-то происходило гораздо худшее. А теперь представь себе режим столь подавляющий и страшный, что не выжил ни один правдивый историк. Какие рассказы услышишь ты о расах, истребленных этим режимом?
– Ага. Так что…
– Тайнзы - не чудовища. В среднем мы не более кровожадны, чем вы, люди. Но мы происходим от стай волкоподобных созданий. Мы - воины. С хорошим оружием ив должном числе мы способны победить почти все, что есть в
Медленной Зоне.
– Хамид вспомнил акулью стаю боевых лодок. По одному зверю в каждой и радио… и ни одна команда пилотов не сравнится с ними по координации.
– Когда-то мы были великой силой в нашей области Медленной Зоны. У нас были враги, даже когда не было войны. Мог бы ты доверять существам, которые живут неопределенно долго, но личность которых меняется от дружелюбной к безразличной и даже враждебной, когда умирают и заменяются их компоненты?
– А сейчас ты такой благостный, потому что получил Болтунью?
– Да! Хотя тебе… я бы тебе понравился, когда меня было семеро. Но Болтунья открывает потрясающие перспективы; с нею снова весело быть живым.
Хамид поглядел на Равну, на окружившую ее стаю. Значит, эти самые тайнзы были великими воинами. В это он верил. Значит, теперь они почти истреблены и стали еще более смертоносными. В это он тоже мог поверить. А помимо этого… дурак он будет, если поверит чему бы то ни было. Он мог себе представить Тайнза в качестве друга, хотел бы, чтобы Равна была его другом. Но весь этот разговор, все аргументы - это может быть чистейшая манипуляция. В одном только он был уверен: вернись он на Среднюю Америку, правды ему никогда не узнать. Он может прожить остаток жизни в тепле и уюте, но Болтуньи у него уже никогда не будет, и никогда он не узнает, что же с ней на самом деле сталось.
Он криво улыбнулся Равне:
– Тогда начнем сначала. Я хочу лететь с вами Вовне.
– И речи быть не может. Я вам сразу сказала. Хамид подплыл поближе и остановился в метре от нее.
– Почему вы на меня не смотрите?
– спросил он ласково.
– За что вы меня так ненавидите?
И полную секунду она глядела ему прямо в глаза.
– Ничего я вас не ненавижу!
– У нее задергалось лицо, будто она готова расплакаться.
– Просто вы такое чертовское разочарование…
Она резко толкнулась назад, расталкивая тайнзов.
Хамид медленно поплыл за ней к столу для совещаний. Там она «встала», разговаривая сама с собой на неизвестном Хамиду языке.
– Она перебирает своих предков, - прошептал один из тайнзов, оказавшийся рядом с Хамидом.
– Ее народ это хорошо умеет.
Хамид зацепился ногой напротив нее и поглядел ей в лицо. Молодая, на вид не старше двадцати лет. Но Внешники умеют управлять процессом старения. Кроме того, Равна последние десять лет была в релятивистском полете.
– Вы наняли моего… наняли Хусейна Томпсона, чтобы он меня усыновил?