Глубокий поиск
Шрифт:
Некоторое время я ощущал только красновато-розовое свечение, потом оформилось нечто, что я с некоторой натяжкой назвал бы даже образом:
– Кто... откуда... Какой?
Торопливо, захлебываясь словами и мысленными образами, я спешно передал, что я - человек, двуногий, с планеты Земля, что вертится вокруг Солнца, а Солнце эта такая звезда, что вертится на заднем дворе одной из захудалых галактик, а та галактика находится на краю Метагалактики... Еще нес какую-то чушь, ибо не силен в астрономии, но я просто боялся потерять контакт, потому вываливал и вываливал уйму
– Понятно... Землянин. Русский. Эксперимент в лаборатории Жолудева...
Я едва не утонул в ванне, настолько удивился, начал барахтаться, но контакт не оборвался, связь чувствовалась, наконец я сказал растерянно:
– Если вы это знаете...
– Еще бы, - ответил мысленный голос. Я уловил в нем досаду.
– Вместо того, чтобы отыскать братьев по Разуму, мы отыскали друг друга... Интересно, сколько нас лежит в ваннах, вслушивается и внюхивается?
Я пробормотал:
– Жолудев мне ничего не говорил...
– А вы спрашивали?
– Н-нет...
– И я не спрашивал. Да и какая разница? Чем больше выйдет на поиск, тем больше шансов..
Голос то слабел, то усиливался, но слышимость оставалась достаточно четкой, я слышал чужой голос даже сквозь шум крови в висках.
– Но это уже шажок, - сказал я, скрывая разочарование.
– Я что-то не слыхивал, чтобы люди могли обмениваться мыслями... Или хотя бы образами. Может быть, надо сперва научиться понимать друг друга, а потом пробовать понять чужих в космосе?
– Это аллегория, - ответил голос уверенно. Я сразу представил себе человека средней молодости, сильного и уверенного в собственной правоте, успевшего сделать карьеру, пусть не самую высокую, но обогнавшего одноклассников, а сейчас идущего к цели уверенно и напролом.
– Но будем искать... Время у нас еще есть...
Жолудев если и удивился, что мне удалось установить мысленную связь с таким же испытуемым, то не отреагировал ни положительно, ни отрицательно. Просто кивнул, поинтересовался не кажется ли вода холодной, не добавить ли соли, а когда ушел, я с новой энергией бросился искать голоса в черноте подпространства.
Второй, кто откликнулся на зов, был такой же испытуемый. Я ощутил сильное разочарование, потом пришла успокоительная мысль, что если кого-то, скажем, в Австралии положить в ванну с таким же подобранным раствором, то и с ним свяжусь... может быть. Пусть не космос, но все откроется возможность мысленной связи через континенты. А там, глядишь, можно будет научиться и без ванн...
Жолудев однажды сказал благожелательно:
– Не истязайте себя так... Может быть, как раз в момент расслабления получится лучше. Кроме того, нелишне посоветоваться... обменяться опытом... или хотя бы впечатлениями с теми, с кем удалось связаться... Хотя, гм, вам они могут не понравиться...
– А кто они?
– насторожился я.
Жолудев пожал плечами, взгляд ушел в сторону:
– Понимаете ли... Нам важна психика... Нам не важно, кем человек работал, какую музыку любит.
– Понятно, - прервал я. Не люблю, когда в разговоре мелькают "понимаете ли", "знаете ли", "видите ли", это крайне невежливо, культурный человек никогда не оскорбляет этими словами собеседника.
– Мне тоже не важен пол, возраст, и кто сколько сидел в тюрьме. Но если они лежат вот так же в ваннах с теплой водой, мне есть о чем с ними переброситься словцом. Если, конечно, это не нарушит чистоту эксперимента.
– Не нарушит, - ответил Жолудев.
Он чуточку замялся, я тут же спросил настороженно:
– Что-то не так?
– Нет-нет, все в порядке, - сказал он поспешно.
– Только крохотный пустячок... У меня просьба... Вы называйте их по номерам, хорошо?
– Хорошо, - ответил я с недоумением.
– Если это важно...
– Важно, - улыбнулся он.
– Вдруг да в минуту откровенности вы исповедуетесь друг другу в каких-то грешках... Пусть не стыдно будет потом. Вы друг друга не знаете!
– Обещаю, - сказал я.
– И это все?
– Все, - ответил он со странной улыбкой.
На этот раз я сосредоточился на первом голосе, представил его интонации, образ того человека, и, к моей радости, через минуту негромкий голос произнес:
– Я слышу вас...
– Здравствуйте, - сказал я, ощущая некоторую неловкость, потому, что я с людьми схожусь не сразу и не легко.
– Я подопытный экземпляр... будем считать меня номером седьмым. Просто так, мне эта цифра нравится. Как здорово, что можно мысленно выбирать с кем вступить в разговор... Я ведь уже нащупал еще одного... Как у вас дела? Я за неделю пока не продвинулся ни на ангстрем.
– Я тоже, - ответил голос.
– Чувствую слабость. Долго не мог понять, что со мной происходит и где я нахожусь. Перед глазами и сейчас еще иной раз плавают пятна...
– Эк вас взяло, - посочувствовал я.
– У меня уже проходит... Сперва тоже был как в тумане, потом все вернулось в норму.
– Завидую. А я все еще ошарашен. Говорите, вы отыскали еще одного?
– Надеюсь, отыщу и еще... Это намного проще, чем нащупывать мысли разумных осьминогов в другой вселенной.
Он хохотнул, я ощутил его веселье. Следующий партнер, которого я условно назвал номером первым, еще больше обрадовался моему звонку. Голос у него был молодой, и я по интонации и ряду высказываний понял, что разговариваю с крепким парнягой, который больше заботится о своей спортивной карьере, чем о мировых проблемах. Точнее, о мировых проблемах не думает вовсе. Между тренировкам клепает девок. Вот и все.
Открытие меня обескуражило. Не ошиблись ли экспериментаторы? Но открытия на меня просто сыпались: в тот же день к вечеру я ощутил среди бездн пространства еще чье-то присутствие, жадно прильнул, вошел в контакт. Ответил мягкий голос:
– Кто здесь?
– Здравствуйте, - сказал я.
– Похоже, судя по слышимости, мы все из одной группы... Лаборатория Жолуева? Как двигаются ваши дела?
– Средне...
– ответил голос с заминкой.
– Я пробовал входить в самадхи асампрайната, чтобы уловить Зов, но много помех...