Глупая серая мышка
Шрифт:
О свободе, которую начинаешь ценить только тогда, когда кто-либо пытается для тебя ее ограничить. О любви… О долге… О ненависти… О бессилии… Об ответственности…
Вот только понять и принять, к сожалению, очень разные вещи. Особенно, когда это касается самого тебя.
И я тихо прошептала:
— Нет. Я не могу…
Тереза не стала со мной спорить, не стала убеждать. Она просто, также тихо напомнила.
— Ты не должна была жить. И твои родители обещали тебя храму. — Я хотела ее перебить, но, она мне не дала, быстро закончив — Дело не в том, что ты — должна. Просто, если не будет
Как гвоздем к стене пригвоздила.
— Но почему ты не можешь этого сделать сама?
На ее глазах выступила одинокая слеза. И еще до ее ответа, я все поняла.
— Моя сущность танцовщицы погибла в храме. Я теперь, самый обычный человек. — И вновь она не позволила мне, не продемонстрировать свою жалость, ни поддержать себя. — Ты должны бежать. Пока у тебя еще есть силы.
— Как? Стихии заблокированы. А других вариантов у меня нет.
— Есть. — Она молчала, с сомнением глядя на меня, словно, оценивая, готова я к тому, что она мне скажет. И только, все крепче сжимала мою ладонь. Потом, все-таки, решившись, начала говорить. — Когда тебя привезли в храм, и я проводила инициацию, на твой зов откликнулись не только стихии. Так бывало в истории танцовщиц. Сначала с основательницей, потом… с тобой. Кроме стихий, ты можешь пригласить на танец еще двоих. — А я вспомнила видение, что накрыло меня в дороге. Видно, все это отразилось на моем лице, потому, что Тереза, вместо того, чтобы закончить, спросила. — Ты видела их?
— Да. Жизнь и… Смерть.
Она слабо улыбнулась.
— Это будет круче Эрис-Мариола.
Я попыталась улыбнуться тоже.
— Только рядом нет наставницы и дракона, чтобы меня остановить.
Наш разговор утомил Терезу. Она еще успела тихонько прошептать:
— Только, если не будет другого выхода. — И замерла. То ли в беспамятстве, то ли уснув.
А я сидела рядом с ней, гладила шершавую, тонкую руку, и молила, чтобы у меня остался выбор. Чтобы мне не пришлось воспользоваться этим, последним, шансом.
Хорошо иметь предусмотрительного Повелителя. У Вельза оказался кристалл портала. И… привязка на портальный зал во дворце.
Так что, там мы оказались довольно быстро. Оставив у храма только охрану Артура с лошадьми и наказом, отправляться в мой замок.
Повелитель Азмаил был в ярости.
Нет, внешне все выглядело, вполне благопристойно.
Он не откручивал головы, по мере своего ураганного перемещения по дворцу, он не рычал, когда гвардейцы возвращались с одной лишь фразой: не нашли. Он даже время от времени улыбался, демонстрируя всем желающим мощную челюсть, украшенную четырьмя клыками весьма впечатляющего размера. Он даже извинился, после того, как очередной своей улыбкой отправил Камиллу в длительный обморок.
Вот только кисточка хвоста, что при встрече с очередным предметом издавала хлесткий звук, да скорость, с которой выполнялись все его приказы, наводили на определенные выводы.
Вообщем, все, кто находился в это время в пределах досягаемости главного демона, пребывали в твердой уверенности, что им — не повезло.
Нам, кстати, тоже.
Мне и Вельзу. Остальных он вообще не рассматривал в качестве объектов, достойных его, Повелителя, внимания.
К утру, когда весь дворец перебрали едва ли не по камушку, появились первые сомнения в удачности моей идеи. У всех.
Кроме меня.
Когда перетрясли и дворец принца, Повелитель начала поглядывать в мою сторону, ожидая комментариев.
Не дождался. Ни комментариев, ни каких-либо новых идей.
Не было их. Ни у кого, включая меня.
А вот комментарии. Как тогда, в Ширасе, я точно знал, что Тая где-то рядом.
Где-то.
И я, отключившись от разгрома, что вокруг меня творился, перебирал все варианты. Пытался понять, где мог ее спрятать Раниэль, не привлекая, при этом, к себе интереса.
Пока…
Случайно, не остановился взглядом, на свернувшейся на тахте, Камилле.
И меня снова осенило.
Тихонечко, пальчиком, Азмаила к себе подзываю. Он, от наглости такой, даже не огрызается. Подходит.
Ко мне наклоняется.
А я, тихонечко, на ушко, чтобы авторитет его в глазах собравшегося общества не ронять.
— А в застенках ваших, демонских, смотрели?
Он выслушал. Мнения своего не высказывает. Таким же манером, только не пальчиком, когтем, полусогнутым, Вельза к себе подзывает. И тоже на ушко, шепотом, что-то говорит. Видно, вопрос мой повторяет.
Вельз головой качает, и бледностью наливается. Сообразительный.
Потому что, после того как Азмаил рявкнул, всех по вышеозначенным местам разгоняя, в зале уже через мгновение пусто стало. Первым, наш общий друг оказался.
Первым же и обратно вернулся. К двери прислонился, мордой кивает. Нашли мол.
Тут и мы уже подобрались. Едва ли, друг друга не обгоняя. Уж больно список претензий большим оказался.
Из дворца Повелителя выскочили, но не к хоромам принца направились, в другую сторону Вельз ведет. А я уже догадался, куда. Мог бы и раньше. Бастион этот мне хорошо знаком. Туда демоненка амбициозного препровождали.
Так что, проблема у нас. Сильно укрепленная. С мощной магической защитой. Несколькими поколениями Повелителей устанавливаемой.
Смотрю на Азмаила. Тот головой качает. Да я и сам помню, контуры изнутри управляются.
Гонца снаряжаем. Предлагаем переговоры провести.
Тот быстро возвращается. Только не к Повелителю подходит. Ко мне. И тоже на ушко, шепотом, пересказывает все, что его просили передать.
Я бы тоже, к Повелителю с этим не пошел. Больно жить хочется.
Так что, коротко перевожу: отказался.
Вот только, Азмаил у нас, отнюдь не дурак. Все пропущенные мною эпитеты сам в тексте восстановил.
Морда спокойная, даже, в боевую не проскальзывает. Только взгляд у него… Очень откровенный. В нем все его движения и жесты, когда он Раниэля своими руками на кусочки рвать будет, в цветном изображении отражаются.
Но мне от этого не легче. Там девочка моя. И, как-то, не очень хочется, чтобы ее общение с этим выродком дальше продолжалось.
Так демону и говорю. Короче, сомневаюсь в его способности разрулить ситуацию. Хорошо еще, чуть в сторонке стоим. Никто кроме принца нас не слышит.