Глупцы и Герои. Дилогия в одном томе
Шрифт:
— Мы были свободны! И делали, что хотели. А самое главное нам никто не указывал когда надо умирать и ради чего.
— Свободны они были. Ха! — усмехнулся Меняло. — Да у Вас рабство официально отменено-то меньше двухсот лет назад. А реально, вы даже после этого остались рабами. Каждый день своего существования большая часть вашего населения просыпалась с утра и шла отрабатывать свою трудовую повинность. За это вы получали возможность иметь одежду, еду, жилье. И то не всегда. Мы можем дать вам все это и гораздо больше абсолютно бесплатно. Вам не надо будет отрабатывать трудовые повинности. Все свое время сможете тратить на самопознание и саморазвитие. Кто еще вам сделает
— Была у нас такая пословица раньше, — сказал Сергей. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Так что, пожалуй, я, все-таки, откажусь от твоего предложения.
— Глупый человечишка, — возмутился Меняло. — А тебе не кажется, что ты берешь на себя сильно много ответственности, решая за всю свою расу?
— Нет! Не кажется! — помотал головой Сергей. — И тем более, я решаю только за себя. Найдешь другого человечишку ему и предлагай служить батарейкой у фонарика. Ах да, я ж забыл, ты же не можешь никого встретить, пока я тебя не отпущу. Вот незадача. Так что, попробуй придумать какое-нибудь другое предложение, подтвержденное гарантиями, чтобы меня заинтересовать. Может тогда, я и решу тебя отпустить.
— Наивный, — усмехнулся Меняло. — Отпустить он меня собрался. А как ты это сделаешь? Неужели ты не видишь, что мы переплелись. Ты не сможешь меня выпустить, даже если захочешь.
Сергея потрясли эти слова. Все это время он старательно вглядывался в темноту, абсолютно ничего не видя, и только теперь понял, что смотрел не туда. Сделав над собой усилие, он опустил свой взгляд вниз и посмотрел на себя. Там, где должно было быть его тело, был яркий, густой свет. Он ослеплял глаза и леденил душу. И лишь присмотревшись к нему, превозмогая боль и отчаяние, можно было увидеть внутри свое родное, человеческое тело.
— Твои действия привели к тому, — услышал он голос Меняло, — что мы стали одним целым. Это был единственный способ удержать меня в себе. Где ты этому научился?
— Нигде, — ошарашено ответил Сергей. — Это случайно получилось. И как нам теперь разделиться?
— Боюсь, что без посторонней помощи это будет трудно сделать, — ответил Меняло. — Это наше проклятие. Проклятие творцов. Если мы испытываем эмоции и чувства нашего вместилища, то мы можем к нему привязаться. А ты, захватив меня, испытал столько чувств, что я не смог сопротивляться. На стадии зарождения вселенной мы потеряли подобным образом много своих собратьев, которые деградировали до необходимости материальной оболочки. Конечно, у них все происходило по-другому. Они сами всегда становились доминантами, а прежних хозяев загоняли на задворки сознания. Ты, наверное, первый кто смог захватить творца и продолжать доминировать. Я думаю, у тебя это получилось, потому что я был слаб. Я сильно много энергии растратил на проведение последнего эксперимента. Через некоторое время она восстановится, и я вновь обрету управление над твоим, вернее уже нашим, телом.
— Ага, размечтался, — возразил Сергей. — Так и будешь сидеть у меня в башке, пока я жив. А когда сдохну, все равно продолжишь там сидеть-посиживать.
— Не исключено. Такой поворот событий тоже возможен. Но маловероятен. А изучение данной способности, впоследствии, может привести меня к вершинам Конклава.
— Ну, ты пока строй свои планы, а я буду строить свои, — сказал Сергей.
— А что ты собираешься делать дальше? — с интересом спросил Меняло. — Ты ведь в курсе, что без постоянного излучения и принятия препаратов у тебя скоро начнется интоксикация, ломка и возможен анафилактический шок?
— Что? — удивился Сергей.
— Ну, да! — обыденно ответил Меняло. —
— ИДИ, ДЕЙСТВУЙ, — раздались последние слова Меняло и свет резко заполонил все вокруг.
Открыв глаза, Сергей обнаружил, что лежит в глубоком овраге. Совсем рядом протекал ручей. Ужасно хотелось пить, но сил встать не было. В голове кружилось, и было сложно определиться с направлением. Все тело болело, как будто по нему проехался танк.
С трудом преодолев ползком два метра до ручья, Сергей принялся пить. Он пил, практически не останавливаясь, около часа, с каждым глотком все больше и больше приходя в себя.
За все это время Меняло ни разу не дал о себе знать.
Осознав, что сил прибавилось достаточно, чтобы встать, Сергей поднялся и осмотрелся.
Он был на дне широкого оврага, вдоль которого протекал ручей. Ручей был совсем маленький, но было видно, что иногда он разливался и занимал почти весь овраг.
В каком месте планеты был корабль во время бегства, он не знал, поэтому оставалось только догадываться о своем местонахождении. Было жарко, а по меркам Сергея сейчас был ноябрь, значит он где-то в тропическом или субэкваториальном поясе. «Это хорошо, не придется бороться с холодом, — думал Сергей. — Еще бы понять, где именно я нахожусь и как найти людей, вот тогда было бы все замечательно».
Правду или неправду сказал ему Меняло, и говорил ли он с ним на самом деле или это был плод его воображения, Сергей не знал. Но он прекрасно понимал, что людей надо найти в любом случае.
Он начал двигаться вверх по течению ручья, но переход давался с трудом. Каждые пару километров он останавливался и пил много воды, чтобы продолжить движение дальше.
К вечеру стало понятно, что одной воды недостаточно. Нужна еще и еда. Как назло вокруг не было никаких плодоносных деревьев. И не найдя ничего съестного к ночи, пришлось довольствоваться травой и кореньями. Есть их было невыносимо сложно. Организм отвык принимать твердую пищу. Сергея постоянно рвало, и все попытки запихать в себя хоть что-то не увенчались успехом. Попытки заснуть и забыть про голод также оказались бесполезны.
Встав с первыми лучами солнца, Сергей напился воды и двинулся дальше в путь. Ручей был источником пресной воды, и вся его надежда заключалась в том, что где-то поблизости должны быть люди. Он выискивал их следы на дне оврага, хотя понимал, что люди, не умеющие заметать свои следы, не смогли бы так долго здесь прожить.
Так прошло еще два дня. С каждым часом Сергей становился все слабее и слабее. Он уже несколько раз терял сознание, и это случалось все чаще и чаще. И если поначалу он, хоть как-то, старался оставлять поменьше следов, то к концу второго дня, он по большей части полз, оставляя за собой борозду. Он понимал, что по этим следам его смогут найти и лишь надеялся на то, что это будут люди. Но к вечеру второго дня, увидев вдалеке образ белесой твари, Сергей понял, что с людьми ему не повезет.