Гмоны – истребители разума

Середина мая. Над зелёным покровом бесконечной мари, с вкраплениями красных ягод прошлогодней клюквы и ранних весенних цветов вились птицы. Они видели, как по качающимся под ногами мхам в сторону большой берёзовой рощи брела группа двуногих существ. Это не ягодники, не грибники, да и, вообще, не люди и даже не обезьяны. Да и откуда бы здесь, на Северо-западе России взяться, тем же орангутангам и гориллам?

А вот уже, совсем не далеко от них, на лесной дороге, парень и девушка. Им лет по восемнадцать-девятнадцать. Не больше. В джинсовых синих костюмах, в кроссовках.

Вышли просто… на природу. Может быть, и познакомиться поближе. Кто знает? Молодость.

Они остановились передохнуть рядом с большими берёзами. Из травы выглядывали многочисленные светло-коричневые шляпки весенних грибов – сморчков.

– Жаль, что у нас собой, Зина, нет с собой даже целлофановых пакетов, – сказал он. – А так ведь много грибов можно было бы собрать.

– Долго ли нам на свои дачи вернуться, Миша. Пятнадцать минут ходу, – ответила она. – Можно за ними сбегать.

Он лукаво посмотрел на неё, обнял. Девушка отпихнула его руку.

– Ты что такая робкая и нерешительная? – Спросил Миша. – Мы ведь давно знакомы.

– Ну, ты и фрукт! Ты меня за этим и пригласил сюда… подышать чистым, лесным воздухом?

– Не было у меня зловещих планов. Просто, сейчас захотелось тебя обнять, как будто в последний раз в жизни. Да и весна. Щепка…

– Щепка на щепку лезет. Так, Миша?

– Примерно так. Зинуля.

– Опасно сейчас в траве валяться.

– Боишься, что медведи нас сожрут или лоси затопчут?

– Причём здесь лоси! Сейчас тут море энцефалитных клещей. Больно мне надо молодой умирать или парализованной ходить.

– Не проблема, Зина. Вернёмся на дачи. Зайдём ко мне в домик, разденемся и осмотрим друг друга… внимательно.

– Прабабушку будешь свою рассматривать или самого себя в большое зеркало. Можешь даже селфи сделать – полную обнажёнку. В Интернет впихнёшь и станешь знаменитым, как Михаил Ломоносов.

– Ну, я же не контуженный.

– А если нормальный, то почему такой нетерпеливый? Не так же это всё делается.

– Да ну тебя!

Он сделал вид, что обиделся, отошёл в сторону.

Она присела на ствол поваленного дерева. Подумав немного, парень подошёл к девушке, устроился рядом с ней.

– Если честно, то ты мне очень понравилась, – признался Михаил. – Раньше тебя я на наших дачах не замечал, а теперь вот…

– Мы повзрослели, Миша. В этом и вся причина. Ты мне тоже нравишься. Раньше, помню, бегало рядом с нашим дачным домиком какое-то грязное и мелкое существо, на тебя похожее. А теперь вот… примерно нормальный вид.

– О твоём босоногом детстве, Зина, я могу сказать почти то же самое.

– Зря обиделся, Миша. Нельзя же вот так… сразу к девушке приставать. Требуется какое-то время.

– А если его нет? Впрочем, я могу и подождать. Я терпеливый.

Она обняла его, поцеловала в нос. Приободрившись, парень решил заключить в свои объятья подругу детства. Но та оттолкнула его и, шутя, погрозила пальцем.

Ничего не оставалось ему делать, как вести беседы про жизнь. Но про новые игры в Интернете поговорили, про фильмы… Да ещё он, между прочим, заметил, что в

этих местах люди пропадают. Не бесследно, конечно, потом сотрудники МЧС находят отдельные части тел… недоеденных. У них, у спасателей, служба такая – находить то, что осталось.

Зина резко поднялась со ствола дерева, схватила его за руку, потянула к тропе. Понятно, такие разговоры не очень-то и приятны. Даже ведь от них и страшно немного. Да и пора домой, точнее, на свои дачи.

Он тоже встал, осмотрелся по сторонам. И вдруг лицо его перекосилось гримасой неподдельного ужаса. Да и было чего напугаться. Из глубины берёзовой рощи к ним вышли пять огромных двуногих существ, покрытых густой и длинной чёрно-бурой шерстью.

Эти, явно не дружелюбные монстры, встали полукругом вокруг них, оскалив свои мощные зубы. Девушка, прижавшись к парню всем телом, прошептала:

– Вот и смерть наша пришла, Мишенька. Как не хочется умирать!

Она была права, жить им оставалось считанные секунды.

Мгновение – и на высокие лесные травы начала струями литься человеческая кровь и падать куски мяса, и уже наполовину обглоданные кости.

Но даже с высоты птичьего полёта не разглядишь всего того, что произошло здесь, в светлом берёзовом бору, рядом с тропой. Очень густы кроны деревьев. Да если и увидят что-то птицы, разве же они что-нибудь скажут? Особенно, вороны. У птиц и зверей свои заботы. Пора гнёзд и спариваний.

Вот они, чёрные, крикливые, уже опустились на место трагедии. Им много мяса оставили снежные люди, то бишь, бигфуты, которые, якобы, не существуют в природе. Птицы довольны, им тоже есть, чем полакомится. А там и мыши-полёвки своё возьмут, и даже муравей кусочек уже мёртвой ткани человеческого тела утащит в свой «многоэтажный дом».

Для того, чтобы хорошо жить в России, не обязательно быть её патриотом. Скорей всего, лучше таковым, вообще, не числиться. Время не совсем обычное. Мало сказать, что весьма и весьма смутное. Оно просто невероятно логически обоснованное, противоречит тому доброму, что должно происходить, но вот никак не происходит. Всё откладывается на «потом», причём, теми господами и дамами, которые странным и невероятным образом это райское «потом» лично для себя, своих родных и близких уже сотворили, прямо, сейчас… на тысячу лет вперёд.

Но беды ведь их тоже не обходят, и то, что творится и творилось вокруг настолько реально и неотвратимо, что остаётся только разводить руками. Как ни крути, но и магнаты, и чиновники, и воры – тоже, пусть не самая лучшая и приветливая, но часть народа «этой страны». Знали бы они, что ни в каких Европах и Америках уже не укроешься от того, что надвигается на Земной Мир.

Всемирная беда, как и нищета, интернациональна. Только Господь Бог решает, кому его карать, а кого – миловать. А как, что и почему он делает, даже для великих мудрецов – необъяснимая тайна. Вряд ли, она будет раскрыта. Как утопали неокрепшие разумы самых любознательных граждан в несуразных, чумных гипотезах, так и будут. Ничего другого не остаётся, как предполагать…