Гнев Господень тактического назначения
Шрифт:
Я открыл раздвижную дверку и вышел из телефонной кабины. Ревя и выплевывая в воздух хлопья черного дыма, мимо пронесся многотонный грузовик-длинномер с яркой эмблемой на широком борту. Я еще раз оглянулся на телефон, нахмурился собственному отражению в мутном стекле и вышел к краю дороги, вытягивая руку. Хочешь не хочешь, а отступать поздно. Хотя предчувствие свербило — может, зря я все-таки без Князя?..
Талбатов был, на удивление, спокоен. Я так и представил себе, как он постукивает по столу дорогой авторучкой, небрежно придерживая трубку аппарата двумя пальцами. А вот как обычно спокоен или подозрительно спокоен, это и предстояло выяснить. Тем не менее пока, в только что состоявшемся телефонном разговоре,
Я нагнулся к окну старенького полноприводного «Ниссана», притормозившего у обочины. В центр? Поехали, сторгуемся. Я упал на переднее пассажирское сиденье, укладывая прохладный «дипломат» на колени.
Пожилой хозяин «Ниссана» оказался опытным водителем, прекрасно знающим загрузку улиц в любое время суток, объездные дороги и динамично меняющееся напряжение движения. Без умолку, но и ненавязчиво, он всю дорогу шутил и комментировал старенький, побитый временем радиоприемник. Практически сразу же свернув с Красного проспекта, дворами и окольными улицами он домчал меня до Тихого Центра уже через двадцать минут. Расплатившись не скупясь и не торгуясь, я вышел. Седоусый бомбила пожелал мне удачи, и я благодарно кивнул в ответ, еще не подозревая, как сильно буду в ней нуждаться меньше чем через час.
Черные стеклянные двери зашипели и щелкнули герметизаторами, закрываясь за спиной, пропустив в уже знакомый пустынный холл офисного центра корпорации «НовосибОнлайнКонсалтинг». Я осмотрелся. Два дня пролетели, как один миг, и сейчас у меня складывалось ощущение, что я и вовсе не уходил — взгляд блуждал все по тем же журнальным столикам, неисправному кондиционеру под потолком. Все так же, едва заметно, мерцал свет. Вот только… Я в нерешительности остановился на пороге, словно не решаясь идти дальше. Охранников на пропускной кабине теперь стало двое, а у того, что стоял у лифтов, на широком черном ремне через шею покачивался короткоствольный автомат. Под ложечкой неприятно засосало. Две пары глаз пристально сканировали стоящего в дверях визитера. Начиная понимать, что, замерзнув в дверях, я выгляжу по меньшей мере глупо, двинулся вперед, бессознательно стараясь не делать резких движений.
Сидящий за стойкой охранник (не тот, что в первый раз, покрепче) взглянул на часы над головой и поднял на меня почти приветливый взгляд.
— Добрый день, у меня назначена встреча с Виталием Александровичем Талбатовым. Офис тысяча сто девять, — я старался говорить спокойно и серьезно, глядя прямо перед собой и намеренно игнорируя автоматчика у лифта. — Должно быть записано на человека по имени Ультра, на двенадцать часов дня.
«Дипломат» хлопнул матерчатыми лентами, прикрывающими черный лаз сканера, и по движущейся дорожке уполз в темноту камеры.
А далее охранник за стойкой сделал то, что сильно меня взволновало. Сильнее, чем я сначала себе представил. Даже не опустив взгляд на экран сканера, не спросив у меня удостоверение личности и не заполнив обязательную регистрационную форму, он понимающе кивнул головой и пробасил, почти не пытаясь скрыть улыбку.
— Проходите, молодой человек. Вас уже ждут.
Вот так. И выбеги я в тот момент из красивого офисного здания в центре старого города, как думалось мне позже, все произошло бы совершенно по-другому. Ведь не стали бы в меня стрелять, в самом деле? Но я не побежал. Далеко не каждый человек способен сразу оценить, что принял именно судьбоносное решение. Большинство из нас вообще не особенно задумываются над подобными вещами (считая все это ерундой), совершают поступки без раздумий. Делают что-то, совсем не прислушиваясь к себе, и лишь затем начинают оценивать,
Где-то в глубине моего сознания, может быть, сейчас и надрывался едва слышный сигнал тревоги. Крохотная лампочка над запыленным приборным щитком с надписью «интуиция» мигала ему в такт, но я не обращал на это никакого внимания. Со вчерашнего дня для меня стало гораздо важнее доказать себе, что я не схлопотал белую горячку, чем внимательно оценивать окружающий мир. Стараясь не глазеть в сторону второго охранника, я, тем не менее, пристально, как завороженный, помимо воли разглядывал его черный потертый автомат.
То, что произошло дальше, окончательно перегрузило систему оповещения внутри меня. Аварийная лампа погасла, сирена умолкла на вздохе. Пожалуй, я бы и напугался, если бы события последних десяти-пятнадцати часов не заставили воспринимать происходящее как наполненный поворотами сюжета сон. Если бы не пил третий (третий ли?) день. Если бы не встретил в родном Монолите сумасшедшую старуху со свитой зомбированных сверстников. Если бы с одного из самых жестких похмелий в жизни не наслушался странных россказней Князя.
И вот сейчас, когда автоматчик следом за мной вошел в двери сверкающего хромом лифта, я вежливо пропустил его к дальней стене.
— Вам какой?
— Мне значительно выше.
— А, понятно, да…
Я повернулся к охраннику спиной и набрал на клавиатуре нужный этаж. Лифт с гулом рванулся вверх. На моем этаже автоматчик вышел следом… Он, собственно, и не пытался делать вид, что нам случайно по пути.
8:1:2Как я и был предупрежден, меня ожидали. В секретарской Талбатова, пустовавшей во время нашего с Князем прошлого визита, за столом восседал идеально выбритый мужчина в черном блестящем костюме. С осанкой, как в боевиках по телевизору, всем своим обликом похожий на Джеймса Бонда, новый секретарь Виталия Александровича даже в помещении носил прямоугольные солнцезащитные очки. Я точно не знал, но отчего-то мог поклясться, что в ухе у него утоплен радиопередатчик.
Лениво раскладывающий на компьютере пасьянс, он оторвался от экрана, изучающе разглядывая меня, едва я появился в дверях. Охранник с автоматом (точь-в-точь, как в прошлый раз это сделал Игорь) остановился за дверью, слегка привалившись к стене. Только сейчас осознав, что был доставлен в кабинет практически под конвоем, я вошел, прикрывая дверь. Однако это не вызвало страха (а вот это само по себе напугало). В целом я сейчас чувствовал себя, словно пьяный, но в меру. Пьяный и ложно уверенный в своих силах. Вид секретаря почему-то не удивлял, и обнаружь я сейчас стоящий на столе Талбатова пулемет, даже бы не охнул… хотя в глубине души все же надеялся, что до пулемета дело не дойдет.
В комнате знакомо пахло дорогим одеколоном и кондиционированным воздухом. Секретарь наконец отвел от меня взгляд и склонился над интеркомом. Получив негромкий ответ, молча кивнул в сторону талбатовского кабинета. Я вежливо (совершенно по-идиотски) улыбнулся.
Пулемета на столе не было. Но и Талбатов, правда, на этот раз встретить дорогого во всех отношениях гостя не вышел. Нахохлившись, словно тетерев в золоченых очках, восседал за своим столом-космодромом. В глаза бросилось, что в кабинете добавилось предметов — плоская панель телевизора с крохотной коробочкой цифрового проигрывателя, стоящие на тумбе у правой стены. А еще абсолютный клон оставленного за спиной секретаря, сидящий рядом с телевизором. Этот тоже принялся разглядывать меня сквозь черные стекла очков, чуть склонив голову набок. Пиджак копии был расстегнут, словно бы невзначай демонстрируя кожаную сбрую пистолетной кобуры.