Гнев Господень тактического назначения
Шрифт:
— Меня зовут Натаниэль Монбар, и властью, данной мне магистром, я командую тамплиерами Старой Бельгии. Я готов выслушать тебя, Стэнделл, хотя речи твои лживы, как и отец твой. Чего ты хочешь?
— Я хочу знать, — Стив поймал собственный взгляд в треснувшем зеркале заднего вида, — правду. Освобожденный и прозревший, я осознал, что неведение может быть благодатью, Монбар. Вы верите мне? Меня оперировали, мне многое рассказали, главное — при всем этом мне сохранили жизнь. — Он сделал паузу, наслаждаясь силой выпада. — Если хотите, командор, назовите это прозрением. Вполне в вашем духе, не правда ли?
— Ты не можешь знать правду о себе, Стивен Стэнделл. — Сила
Стив опустил глаза, разглядывая лежащий на сиденье «тарантул». Что за война идет между храмовниками и такими, как Стэнделл? Ведь командор именно так и сказал — «такие, как вы», во множественном числе… Вспомнился дымящийся автомат в руках Кабалина и слова, против воли слетающие с губ (…и узнают они, что я — Господь, когда совершу над ними свое мщение…). Стивен невольно вздрогнул, вновь поднимая трубку к щеке.
— Боюсь, вы заблуждаетесь, командор Монбар. Люди… назовем их некоммерческой организацией, обладающие большим технологическим потенциалом, смогли параллельным от вас курсом заняться решением данного вопроса. Подойдя, так скажем, с более гуманной стороны к решению задачи, они захватили меня и прооперировали, отныне наделив определенной степенью свободы.
— Это правда? — по интонации Стивен без труда понял, что подобные фразы вырываются у Натаниэля Монбара нечасто. Но командор быстро взял себя в руки. — Даже принимая сказанное тобой на веру, я не могу поверить тебе до конца. И ты сам не можешь. Определенная степень свободы… Ты — бомба, Стэнделл, ходячая бомба, которая сама не в курсе времени своего взрыва. После всего, что я знаю, как я могу поверить?.. Не искушай меня, — по шелесту рукава он понял, что командор несколько раз перекрестился.
— Я сдаюсь вам, Монбар. — Стивен не без удовольствия вслушивался в наступившую в очередной раз тишину. — И это не ложь. Сдаюсь, чтобы узнать больше, чтобы понять… Поверьте, я на самом деле не желал зла вашим людям на Брюссельской трассе. Предлагайте любые условия — я согласен. — И, не давая собеседнику опомниться, продолжил: — Я сейчас совсем рядом, метров сто на юг от вашего центрального входа, командор, черный джип на парковочной ячейке. Сейчас я выйду из машины, безоружный, и медленно направлюсь к дверям. Хотите — парализуйте меня, хотите — стреляйте, но перед этим настоятельно рекомендую вспомнить вашу любимую книжку…
Командор Монбар еще раз вздохнул, вновь зашелестела ткань рукава.
— Я жду тебя, Стивен Стэнделл, орудие врага моего… — В голосе его прозвучало разочарование. Как если бы он искал в этой жизни нечто важное, но неожиданно обнаружил прямо на заднем дворе своего дома и понял, что переоценил ожидания. Стивен положил трубку и прикоснулся к прохладному пластику винтовки. Решительно взял оружие за цевье, отложил на заднее сиденье.
Открыл дверцу и уже поставил ногу на бетон дороги, настороженно вглядываясь в зеркальный куб, за стенами которого его уже наверняка взяли на прицел, но замер, прикованный к месту переливчатой трелью телефонного звонка. Только что повешенная трубка настойчиво мигала светло-зеленым светом, приглашая к аппарату. Стивен не шевелился, переводя взгляд с панели управления машиной на убежище ордена.
Телефон все гудел, тренькая и попискивая на все лады. Впервые за последние
Медленно, чтобы на стенах командорства не заподозрили ничего дурного, протянув руку, он снял трубку. Обжигая щеку о холодный пластик, приложил ее к уху.
Словно горсть песка в стекло.
— Арриведерчи…
Гудки, гудки. Стив бросил трубку обратно на пульт, облизывая пересохшие губы и радуясь, что отключил видеорежим. Он понял, что совсем не хочет видеть человека, разговаривающего таким голосом. Что же, черт побери, происходит?.. Липкое небо над головой города стремительно темнело, окрашивая вечерний Антверпен в неживые огни. Стив еще раз покосился на винтовку, телефон и вышел из джипа.
Облокотившись на приоткрытую дверцу, он рассматривал сверкающий отражениями огней куб командорства.
ГЛАВА 16
В этом мире никто не имеет права жить долго. Если ты сейчас силен, завтра найдется кто-то, кто сумеет тебя победить. Вот я и думаю, что смысл жизни в том, чтобы как можно быстрее и… полнее, что ли, выпить ее до дна. До самого донышка. Хоть на время, но красиво удрать от смерти… А те, кто накапливают миллионы на счетах? Мне их жаль… Да чего же они ждут, когда еще немного, и это грязное небо попросту рухнет нам на головы?! Стреляй и беги, да про подружек не забывай, вот это круто… Вот это я понимаю.
16:1Светофор моргнул, и волна машин послушно замерла, пропуская Стивена, зажатого в многолюдном пешеходном потоке, на противоположную сторону дороги. Тамплиеры уже ждали — узкая темная дверь приоткрылась, а на блестящий бетон подъездной площадки неспешно вышел человек. Стэнделл пересек дорогу и по прямой, словно полет пули, дорожке между клумбами направился к нему.
В изломанных зеркалами потоках летящего со всех сторон света он разглядел храмовника. Среднего роста, плечистый, тот нерешительно вертел в широких ладонях нечто длинное и гибкое. Лицо открытое, широкое и изрытое морщинами, судя по ним, этот воин прожил не меньше шестидесяти зим, седые волосы и бородка аккуратно причесаны (этим храмовник чем-то неуловимо напомнил Стивену доктора Алана). Прямо поверх темного делового костюма-тройки на плечи рыцаря был наброшен белый с красным подбоем плащ. Когда Стив приблизился на двадцать шагов, храмовник вскинул ладонь, на одном из пальцев которой блеснул ободок перстня.
— Остановись, Стивен Стэнделл! — Тот послушно замер, безуспешно пытаясь рассмотреть за односторонними зеркалами обшивки стен наблюдающих за ними людей. — Прежде, чем ты войдешь в нашу обитель, ты обязан надеть вот это, — тамплиер поднял на вытянутой руке широкий пластиковый пояс. — Если слова твои правдивы, эта предосторожность окажется лишней, если же правы оказались мы — это даст нам гарантии… Надевай и помни, что в поясе установлен сверхмощный парализатор… прошу тебя, будь осторожен в действиях.