Гном 2: Орден стражей
Шрифт:
Солнце ярко светило и грело землю своими лучами. Жители Гидании успели отвыкнуть от теплой погоды и радовались, как радуются дети подаренной игрушке. Снег начал обильно таять, образовались многочисленные ручейки, и проталины вокруг деревьев и даже в полях. Ребята выходили во двор, громко визжали и прыгали по лужам. По всему королевству был объявлен праздник. Королева Лидия назвала его днем всеобщего прощения. Выступила перед жителями столицы, где рассказала, что все три месяца, не жалея сил, молилась за каждого земледельца, скотовода и прочих, как она выразилась, виноватых. Создатель услышал ее молитвы и простил, поэтому теперь скоро все смогут снова пахать землю, сажать зерно, выгуливать скот, в общем заниматься всем тем, что любили делать раньше для своей любимой королевы. Люди и гномы кричали ей "ура", снимали шапки и подбрасывали над головой.
Только в замке лорда никакого праздника не было. Обитатели ходили грустно, с поникшей головой. В столовой наливали бесплатно напитки и кормили любого желающего, в течение трех дней, такого было распоряжение Сергиуса Н. Симон. Тело Ихарда решили похоронить рядом с братом на небольшом кладбище снаружи, возле стен замка. Хоть снег уже и начал таять, стражникам все равно пришлось несколько часов его чистить, чтобы добраться до места захоронения, после еще несколько долбили замороженную землю по очереди.
Весь замок вышел проститься со славным воином. Лорд стоял перед вырытой могилой вместе с женой и сыном. Тело гнома принесли на деревянных носилках и поставили на две табуретки перед ямой. Мужчины грустно смотрели, а женщины тихонько плакали. Тахон приоткрыл покрывало из дорогой ткани, взял руку гнома в свою и снял перстень с пальца.
— Отдам его брату, он бы хотел, — сказал командор вслух, наверное для того, чтобы не подумали лишнего.
Ихард лежал в доспехах, весь день их чистили и полировали специальной пастой. Гному, возможно в первый раз, расчесали волосы и бороду, полушлем положили на грудь. Рядом на тело положили его двуручный топор, так чтоб он держал его в руках. Новый глашатай, единственный в замке, кто умеет играть хоть на каком-то музыкальном инструменте, достал свою трубу и начал дудеть траурную мелодию, которую он где-то раньше слышал. Всем присутствующим разлили по кружке вкусной пенной медовухи, которую так любил покойный, музыка прекратилась и лорд произнес:
— Жил как герой и умер как герой!
Сергиус выпил медовуху залпом и все глядя на него сделали то же самое. Медленная траурная мелодия снова заиграла, стражники взяли носилки с телом гнома и аккуратно спустили в яму на веревках. Лорд Сергиус снял золотое кольцо со своей руки, бросил в могилу и поспешил удалиться с семьей. Люди и гномы выстроились в очередь попрощаться с Ихардом. Бросали в яму вещи, кто что мог: драгоценные кольца, серьги, цепочки, золотые и серебряные монетки, бутылки с хорошим дорогим вином и небольшие фляжки с крепким элем. У кого ничего не было бросали мокрые от слез платки или горсть зерна. По этому обычаю хоронили великих воинов, погибших за свою землю, отдавших свою жизнь за родину. Считалось, что на том свете, создатель, увидя с какими почестями проводили воина, уготовит ему хорошее место рядом с собой. Ну, или, если с богом встретиться не удастся, то считалось, что вещи все равно пригодятся там на первое время. Хоронили так обычно людей. Гномы, живущие на поверхности, в основном, как мы уже знаем, не верили в создателя и относились к людской церкви больше с шуткой. Но Ихард, знающий о Тахоне и всех четырех навыках, вполне серьезно считал его знаком и посланником человеческого бога.
***
Альма открыла свой трактир "Самое дно" выставила остатки выпивки бесплатно любому желающему. Продуктов, конечно, не осталось, но в подвальном помещении завалялось, два больших куска вяленного мяса, подвешенного к потолку. Гномка берегла их на крайний случай, если в замке вообще не останется еды. Берта порезала свинину на тонкие кусочки и разложила на подносы.
— Сегодня мы собрались, чтобы проводить в последний путь нашего друга, порядочного гнома, храброго воина и отличного гридня, стражника по имени Ихард, — поднял бокал Тахон перед сидящими за столиками друзьями. — Несмотря на то, что любил выпить, а какой гном не любит? Он всегда был добр, приветлив и дружелюбен, даже если трещала башка с утра... А мы? Что мы? Даже не знаем как его фамилия... Сколько раз он помогал каждому из нас? Принимали это как должное, не спрашивая, как дела у него самого. Так будем же впредь заботиться друг о друге, чтобы не жалеть потом ни о чем. Спи спокойно, наш друг и соратник! — командор выпил кружку до дна и закусил кусочком вяленого мяса, макнув перед этим его в соль.
В трактир зашел Номен и все тут же замолчали. Молодой маг прошел к одному из столиков и сел на деревянную лавку. Взял с подноса кусочек мяса и принялся тщательно его жевать. Заметив, что все на него смотрят, маг обратился к Тахону:
— Что-то не так?
— Номен, пойми правильно, к тебе никаких вопросов нет, — ответил командор, подойдя к другу. — Но духу я бы задал парочку.
— Почему бы и нет, в трактире сейчас только свои, — ответил Номен, глаза его засветились синим цветом и через пару мгновений поменяли цвет на ярко-красный.
Альма быстрым шагом подошла к входной двери трактира и накинула деревянный брус на железные скобы, дабы никто из посторонних случайно не зашел.
— Слушаю внимательно, — произнес Моррок, дух горы Морок, живущий в теле молодого мага. — Номен сказал, что у командора остались ко мне какие-то вопросы? Только продумай каждое свое слово, которое сейчас произнесешь.
— Как ты посмел убить Ихарда! — произнес Тахон в порыве чувств.
— Я же сказал, сначала думаешь, потом говоришь, — спокойным голосом ответил дух. — Требую к себе уважения и прошу не забывать, что могу по камешку разобрать ваш замок, стоит мне только захотеть.
Тахон посмотрел на Тать, желая знать, может такое провернуть демон или нет, и та одобрительно кивнула ему в ответ.
— Когда ты сказал, что для заклинания нужна жертва, — продолжил Тахон. — Я не думал что это будет...
— Кто-то тебе близкий? — прервал Моррок. — А чем отличается жизнь одного гнома от другого? М? Или человека? Ты думал пострадает или умрет кто-то там далеко? Ты не будешь об этом знать и совесть от принятого тобой решения останется чистой? Ой прости, ты даже и решения то никакого не принял, верно? Молчаливым согласием взвалил этот груз на меня. Все так? Разве вы, смертные, не считаете, что жизнь бесценна и одна не может быть дороже другой? Отвечай, чем жизнь Ихарда дороже какого-нибудь деревенского забулдыги?
Тахон недолго помолчал, потом походил немного по трактиру, заведя руки за спину и ответил:
— Наверное ты прав, это решение должен был принять именно я и никто другой, жертвой должен был быть только я сам! Ихард умер по моей ошибке.
— Не говори глупостей, сынок! — встал из-за стола вдруг Гурд Дубовая Башка. — Решение должен был принять ты, но не себя указывать как жертву. Что толку от того, что зима прекратится и люди останутся живы, если погибнет их главный спаситель? С вылазкой мы вряд ли справимся. У создателя на тебя другие планы.
— То-то и оно, дядя Гурд, — глубоко вздохнул Тахон. — Я только сейчас понял, у создателя на меня другие планы и если бы жертвой был я, то скорей всего остался жив, еще и учитывая мой врожденный навык регенерации.
Бетти подошла и взяла Тахона за руку. Трактир погрузился в полную тишину.
— Ничем, — ответил командор духу. — Ничем жизнь одного не дороже другого.
— Приятно слышать, командор, — ответил дух. — засим хочу откланяться. И не забывай, хоть и на твоей стороне, но прежде всего я демон, такова моя сущность.