Гном – Сын Дракона
Шрифт:
– Еще раз такой фокус выкинешь, отправлю к деду, будешь учиться у своих магов, – говорю ей.
Влетела мамуля, видимо малявка позвала ее, спрашивает:
– Что случилось?
– Спроси вот у этой соплюхи, – отвечаю.
Пообщалась она с ней мысленно и вызверилась на меня.
– Что-то ты балбес раскомандовался, давно видно трепку не получал.
– Мать, – говорю,– все это я исполню, но если ты хочешь ее обучать, то придется заниматься этим самой. Еще один такой финт я заберу Лорда и сестренку с собой, а вы с этой малявкой делаете здесь что хотите. Ченовер мой вассал, прикажу, и он все сделает, как я захочу. Твои распоряжения для него вторичны.
Мамуля помолчала и сказала:
– Растешь сынок, – а потом отвесила мне оплеуху. – Это, – говорит, –
Раздался приказ внучке императора:
– Извинись, и больше так не делай. Тебя я обучать не могу, а этот охламон может выполнить угрозу. Заберет Лорда и свою сестренку с собой.
Малявка извинилась и разревелась.
– Что еще такое? – недоумевающее спросила родительница.
– Он рассказывал про тот мир, восхищался драконицами, а меня обозвал соплюхой.
Мать недоуменно помолчала, потом что-то сказала мысленно, та сразу ожила, показала мне язык и умотала за маманей.
– Что у них за любовь такая? – спрашиваю сестренку.
– Братик, ты дурак, у нее не было никогда мамы, но она встретила ту, кто ее любит как дочь, а ты этого не можешь понять.
Да, действительно я балбес, дальше своего носа ничего не вижу. Разберемся, думаю, со временем. Нашел Лорда и сообщил, что мы завтра уходим, но не все, я с собой возьму полсотни орков.
– Остальные останутся здесь для охраны, да шаман должен скоро подослать тысячу или полторы. Потом отправишь сотню в столицу, будут охранять Милену, а остальных потом скажу куда направить.
Послал зов шаману, тот ответил сразу. Император за невестой еще где-то едет неспешно. К нам в Ведьмину падь идут двенадцать сот воинов, скоро должны прибыть. Вождь передает привет и сокрушается, что не может пойти со мной. Каган тоже, но дела в государстве не бросишь, очень доволен что породнится с императором. Политика, ёпрст, как говорит один знакомый человек. Утряс все дела, отдал приказы зеленомордым и завалился спать. Наутро чуть свет простился с батей и мамулей, крикнул кренделя, пять десятков воинов уже ждали меня. Подошел имперский шпион, помялся, напросился ко мне в отряд вместе с сыном. Маленько подумал и решил, что капитан лишним не будет в землях, населенных людьми, ну а сынок этот оботрется, приставлю к нему пару орков, пусть гоняют его по полной. Сказал об этом папаше, тот был только за, хотел сам меня об этом попросить. Все! Двинули на выход из Ведьминой Пади, где уже суетились гномы. Бегали как муравьи, чего-то устанавливали, что-то сооружали, в общем, вовсю шла подготовка к строительству крепости. Морды у всех коротышек были очень довольные. Давно таких подрядов у них не было. Строили башню колдуну, дом богатому барону в столице, но чтобы целую крепость, этого еще ни кто в здравом уме их не просил возвести. На рысях проскочили этот муравейник и повернули на юг. Эльфы опять таскались за мной хвостом, сказал им зайдем в одно баронство к знакомой, потом двинем за ихней подругой. До замка было недели полторы пути неторопливого хода. Особых осложнений в дороге не возникло, попался один спесивый барончик, но капитан его быстро поставил на место. 'Нет, не зря я его взял с собой'. За день пути до замка стали появляться на земле множество коских следов . Уг Нак с десятком зеленомордых порыскал по округе и доложил, что это прошли черные орки. Мы с ними не воевали, но и особой дружбы тоже не было, так что на всякий случай приготовились к драке. Показался замок, а перед ним лагерь черномордых. Было их двести пятьдесят рыл примерно, дымились костры, перед ними лежали, сидели черные. Кто-то грыз мясо, кто-то пил пиво. В общем, нормальный походный лагерь. В стороне стоял шатер и возле него чего-то, сильно жестикулируя, обсуждали пять человек. Замок был закрыт, мост поднят, на стенах виднелись воины. Воевать что ли черные припёрлись, надо разобраться. Эти хмыри нас заметили, забегали, но увидев, что это почти свои, только зеленые, маленько успокоились. Навстречу нам выехали трое. Один здоровенный черномордый, как только коняшка его держит, удивленно таращился на моего Кренделя, потом спросил:
– Драться будем или как?
– Или как, – говорю, – давай веди к Вождю.
Тот разочарованно покрутил башкой и говорит:
– Уже неделю никому морду не бил, скучно. Развернулись они и мы вместе с ними порысили в лагерь. Вождь нас встретил хмуро, но после утверждения, что с ними мы воевать не собираемся, повеселел. Налил нам пиво, кстати, очень хорошего, разговорились. Оказывается их, когда они возвращались из неудачного набега, нанял один барон. Надо взять замок и всех там вырезать, кроме девчонки, хозяйки. Договаривались они, что задаток привезет им еще три дня назад, а до сих пор денег нет.
– Эти, – показав на шатер, – требуют штурмовать замок, но мы не дураки, сначала задаток и договор, а потом уже все остальные дела. Хотя черных и считают дикарями, но если кто-то попытается их обмануть, тому не завидую, а сейчас, как они думают, баронишка решил их кинуть.
– Так вы сейчас свободны? Барон уговор не сдержал и вас можно нанять?
– Можно, – отвечает вождь, – но часть платы вперед, а то мои скоро мне морду набьют, неделю сидим у замка и все бес толку.
– Что тогда замок не штурмуете?
– Взять то мы его возьмем, но этот хмырь может обвинить нас в разбое, а имперские войска рядом. Будет договор, тогда и объясняться с ними ему, а так шалишь, ученые мы уже.
– На месяц если вас нанять, сколько возьмешь?
– Десять тысяч медных.
– Хорошо, а золота сколько?
– Тридцать золотых.
Как он медь в золото переводил, не хрена не понял, но торговаться не стал, отдал сразу все и предупредил, что меня пусть не пытаются обмануть, я шаман и для демонстрации обездвижил ближайших черномордых. Вождь впечатлился и тут же поклялся, что месяц будет служить мне верно.
– Теперь слушай приказ: привести этих хмырей сюда, оружие отобрать. Через пять минут у шатра поднялся шум и мне привели пятерку человеков. Все были злые и сразу стали орать на Вождя, как он урод посмел к ним прикоснуться не и дальше разную хрень. Тот поманил пальцем здоровяка, что встречал нас и сказал:
– Успокой этих. Черномордый весело оскалился и врезал по зубам каждому по разу. Хватило, двоих пришлось отливать водой.
– Теперь говорите мне, засранцы, что вы здесь делаете?
– Ни тебе, урод, нас спрашивать. Скоро придет мой отец и ты за все ответишь.
– Отрубите ему башку, – и показал на самого говорливого. Черный мордоворот просто ее свернул.
– Зачем, – говорит, здесь грязь разводить. Остальные четверо побледнели и начали наперебой все выкладывать. Шею свернули сыну барона Ольгерта, а сам он отправился за имперскими войсками. Прошлый год он взял этот замок и всех вырезал, но дочь бывшего хозяина с дядей спаслись, через полгода они вернулись с отрядом и вышибли его из этого и своего замка. Тот задумал хитрую комбинацию, нанял черных орков, надеясь, что они не поймут в какое дерьмо он их затягивает. Черные должны взять замок и вырезать там всех, кроме девчонки, а сам отправился за имперскими рыцарями. Придут войска, оркам наступит кирдык, а он будет спасителем хозяйки. Но черномордые оказались не дураки, замок штурмовать не стали без договора о найме, потом пришли мы и все полетело коту под хвост. Ольгерт должен скоро подойти с рыцарями, а орков так и не удалось уговорить идти на штурм.
'Знакомая ситуация, когда же людишки поймут, что среди нас, зеленых и черных, дураков нет, ну подыгрываем мы им иногда, строим из себя тупых и глупых существ, но ведь многие с нами имеют дело и знают что из себя по-настоящему представляют орки'. Хотя с другой стороны идиоты тоже попадаются, как и у всех народов. Вот они-то нередко и уходят к людям счастья искать, а те по таким обо всех орках нередко судят.
Показывают пальцем на эльфов, что, мол, спеси в них много, а сами ни хрена не отличаются от ушастых. Такие же спесивые недоумки по отношению к другим расам. Ладно, придет барочник, разберемся. Выслал дозор с имперским шпионом во главе, а сам с тремя десятками зеленомордых отправился к замку. Подойдя на арбалетный выстрел, остановился и, усилив голос, проорал: