Гном – Сын Дракона
Шрифт:
Лия грохнулась на колени и, заикаясь, проговорила:
– Пощади, меня заставили.
– Я прощаю тебя и дарю легкую смерть. Молниеносно выхватив меч, Дана срубила голову убийце своей матери. Бабы в балахонах заорали, что-то захотели намагичить, но в это время над нашими головами трубно ревя пронесся дракон. Прислужниц жрицы от вида этой птички обуял ужас, и они прыснули кто куда. Одни забежали в храм, закрыв за собой двери, другие шустро умчались куда-то в город. Меня дракон не удивил, встречался я, видимо, с ними, а Дана изумленно сказала:
–
– Почему?
– Я только знала маму, других не видела, это скорее тебя страхует драконица.
– Так это самка?
– Да, а ты разве не понял?
– Нет, откуда, но вот то, что она хочет мне затрещин надавать, ощущаю.
– А у меня такое чувство, будто мама гладит по голове и обнимает. Хотела с ней мысленно поговорить, не получается или не хочет со мной общаться или мешает что-то.
– Ладно, – говорю, – надо закончить, что начали.
Двери храма были мощные, окованные железом тараном, если только их выбивать. Дана хотела применить какое-то заклинание, но я остановил ее.
– Надо нашему шаману потренироваться, пусть опыта набирается. Такор, вот тебе работа, выбить двери сможешь?
– Сейчас все сделаю, Вождь. У меня много заклинаний готовых, есть и такое, – и легонько ударил в бубен. Эффект был потрясающий: двери влетели внутрь храма, потом встали на место и так повторялось раз пять. В конце концов, они встали совершенно целенькие на место, как будто не вылетали с грохотом из проема и приветливо распахнулись перед нами. У Такора отвисла челюсть, видимо, сам такого не ожидал.
– Нас приглашают, – говорю Дане, – не будем медлить. И мы вошли в храм.
Встретили нас не приветливо. Две женщины, одна в красивом платье с множеством украшений и другая в балахоне тоже усыпанном камешками и золотом стояли на коленях рядом с уродливой статуей какой-то бабы и истого молились. Их окружала толпа амазонок в балахонах по проще с арбалетами в руках, которые тут же использовали по назначению. Болты нас не достигли, правильно дракоша говорила об амулетах, хорошо защищают, но за спинами стояли амазонки и кому-то из них досталось. Раздалась ругань и стоны.
– Такор, можешь этих баб успокоить? Только не убивай их.
– Сделаю, Вождь, – и что-то пробубнив, ударил в бубен. Прислужницы сейчас стояли, взявшись за руки, и что-то заунывно пели, гадость какую-то, видимо припасли. Дана тоже напряглась и готовилась то ли отразить заклинание или наоборот, чем-нибудь угостить супротивников, но делать ей ничего не понадобилось. Девчонки вдруг начали остервенело чесаться, а потом и срывать с себя балахоны. Я офигел, челюсть у меня сама собой отвалилась, а глаза стали в два раза больше. ' Давно я столько голых баб не видел', промелькнуло в голове, но этим дело не кончилось. Вдруг изо всех щелей храма полезли мыши и побежали к голым амазонкам. Что тут началось, от визга я оглох.
– Сделай что-нибудь, – говорю шаману. Тот мотнул головой и опять взялся за бубен. Сразу стало тихо, только голые девчонки лезли кто куда с открытыми ртами, но звука никакого не доносилось. МАТЬ и жрица стояли уже на ногах рядом со своей богиней и ненавидяще сверлили нас глазами. Дана, держа в руках меч, заговорила:
– Вот я и пришла, Мара, как обещала, чтобы вытряхнуть твою поганую душонку, а ты не верила, смеялась, когда меня Громовержец уносил. Теперь он мертв, одна башка осталась, пойдет на украшение в какой-нибудь замок. Настала твоя очередь.
Мать побледнела и что– то зашептала жрице. Та держала в руках белую пластину, видимо, сделанную из кости, резко ее переломила и заорала: 'Приди и защити нас!' Минуту ничего не происходило, но вдруг статуя богини стала меняться. Увеличилась в размерах, вместо лица появилась уродливая морда, руки и ноги превратились в лапы с когтями сантиметров по двадцать длинной, туловище покрылось роговыми пластинами. Когда превращение закончилось, урод весело сказал:
– Сколько сладких душ вы приготовили, помолодеете еще лет на пяток, – но увидев нас, зашипел – вы сучки зачем драконов сюда привели?
– Убей их! – проорала жрица.
– Ты дура думаешь, что говоришь? Они меня прихлопнут на раз и сбежать из-за твоей глупости сейчас не смогу. Зачем амулет вызова сломала?
– Стоп, – говорю, – с ней тебе говорить не о чем она уже почти труп, сейчас ответь на мои вопросы: кто ты?
– Демон, видишь, а спрашиваешь, – хмуро ответил урод.
– То, что я вижу, тебя не касается, мы задаем вопрос, ты отвечаешь без комментариев. Понял?
– Понял, – буркнул тот. Тут инициативу взяла в свои руки Дана.
– Кому ты служишь?
– Вот ей.
– Давно?
– Четыреста с лишним лет.
– Она тебя вызвала?
– Да, хотел ей сразу башку оторвать, неправильно ритуал вызова провела, слабенькая она ведьма, но эта сучка сумела меня уговорить ей помочь. Пообещала раз в год мне душу молодой девчонки отдавать, а в замен просила чуток молодости. До этого дня все обещания выполняла, даже слишком. Сначала стала раз в месяц девочек приводить, но потом уже по две получал, бывало и больше. Но и желающих помолодеть прибавилось. Сейчас их ровно дюжина, ну а есть молодость, то и жизнь естественно длиннее. Я этой дуре даже амулет вызова дал, чтобы опять с ритуалом чего не учудила и вот итог. Я здесь и вернуться домой смогу нескоро, если вообще вернусь.
– Сможешь забрать назад то, что дал этим сучкам?
– Могу, но это не по правилам.
– Темнишь, демон, с кем у тебя договор?
– Вот с этой убогой.
– Этим двоим оставляешь, – и указала на жрицу и МАТЬ, – а у остальных отбираешь и держишь в запасе. Это будет правильно.
Урод подумал и с такой трактовкой хрен знает каких законов, согласился. Дана опять скомандовала: 'Забирай!' Урод ухмыльнулся и сказал: 'Готово'. На глазах десять молодых девчонок стали превращаться в древних старух, а потом вообще рассыпались прахом, но тут взвыл демон: 'А где ихние души?' Такор рядом довольно ухмылялся и показывал на свой бубен.