Шрифт:
ГНОСТИК
Мой крёстный отец, ветеран Отечественной войны, два года воевал на Южном фронте, потом в плен попал во время боёв в Крыму и по какому-то стечению обстоятельств не погиб, а был угнан румынскими фашистскими прихвостнями в Германию.
Я коротко рассказывал о Воронине в одном своём рассказе.
Однако нужно заметить.
Не повезло моему лёльке Воронину Павлу Ивановичу во многом. Он офицером младшим служил в Красной Армии и поэтому, находясь в плену, сильно боялся, что узнав об этом, немцы без промедления
Когда америкашки лагерь освободили, то он ещё раз сдался теперь уже союзникам и в Америку был перевезён, так как башковитый был, в Сибири инженером работал на драге по отмывки золота. Империалистам такие мастеровые были нужны, ведь Америка страна мигрантов, бандитов, рабовладельцев и рабов.
Воронин вернулся в Советский Союз в пятьдесят пятом году. Сталин к тому времени умер, Берию расстреляли его же соратники, после чего бывшие военнопленные потянулись на Родину. Конечно, и в то время так называемой Хрущёвской оттепели никто из военнопленных не был застрахован от лагеря, но жизнь на родине всё равно казалась лучше, чем на чужбине.
Павел Иванович умер в семидесятом году. В этом же году я демобилизовался из Армии и поехал на свою малую Родину в город Артёмовск, где и встретился с крёстным. До смерти ветерана оставалось ещё несколько месяцев и, не смотря на то, что Воронин тяжело болел, мы с ним провели двое суток. Фронтовик рассказал многое о плене, о жизни в Америке, но больше всего мне запомнилась мистическая история о войне, свидетелем и участником которой он был.
Ниже я постарался дословно передать историю участника Отечественной Войны.
***
– В райвоенкомате мне сразу присвоили звание младшего лейтенанта.
– Начал свой рассказ Воронин.
– Во время войны с такими руководителями производства не церемонились. Раз может командовать инженер десятком рабочих, значит, сможет и на фронте организовать оборону или атаку на вражеские позиции. Однако, несмотря на звание, меня всё же направили на краткосрочные офицерские курсы. Через две недели после окончания курсов, я прибыл на Северный Кавказ в город Нальчик и был зачислен в горный отряд специального назначения. Отряд занимался разведкой, выявлением диверсантов, минированием горных дорог, устройством дзотов и дотов на самых опасных направлениях. Немцы, не считаясь с потерями, рвались в приэльбрусья. Никто не мог понять, зачем фашистам нужно было, во чтобы-то не стало оккупировать Кабардино-Балкарию. В отличие от всех мне не пришлось долго гадать, почему гитлеровские полчища, как чёрная саранча, пожирали всё живое на Кавказских горах.
Именно в боях за вершины Главного Хребта я столкнулся с ужасающей мистикой, которая сломала всю мою жизнь, изменила взгляды на Земную реальность, заставила по иному взглянуть на извечный вопрос жизни и смерти не только людей, но и любого биологического существа на плане нашего человеческого бытия.
В начале октября за две недели до падения Нальчика в отряде особого назначения капитана Тенькова появился старшина Пётр Клочков по прозвищу Гностик.
Отряд Тенькова осуществлял все свои операции в строгой секретности и подчинялся командиру дивизии. Бойцы уходили на задание и возвращались с него тайком, не показываясь никому на глаза и жили, на отшибе, в двух домах на окраине города.
Старшина Клочков свалился как снег на голову, сунул командиру какую-то бумажку и заявил громко, что все могут обращаться к нему по-простому - Гностик.
– Позывной у тебя старшина, какой-то дурацкий, но менять не станем. Будешь напарником у лейтенанта Воронина. Он старший.
– Буркнул не многословный Теньков.
Весь день отряд готовился к новой вылазке в район горы Турпан - это в пятидесяти километрах от расположения отряда в сторону двуглавого Эльбруса, под вершину Каракая возвышающуюся на три тысячи шестьсот метров над уровнем моря.
Ночью с хребта спустился местный житель и сообщил командованию, что в горах наткнулся на группу фашистов, он насчитал не меньше двадцати человек. Фашисты везли на нескольких лошадях пулемёты и какое-то горное оборудование и снаряжение.
Капитан долго расспрашивал пастуха о местности и выяснял куда, по мнению горца, идут диверсанты. Мужик не сомневался в том, что гитлеровцы методично прочёсывают склоны горы, ставят какие-то знаки. Он был уверен, что фашисты ищут вход в какую-то таинственную пещеру.
Теньков немедленно обо всём доложил командиру дивизии и получил приказ силами спецотряда уничтожить диверсионную вражескую группу, а пастуха отправить в штаб для допроса.
Отряд на двух грузовиках ехал в горы столько, сколько позволяла очень плохая, местами размытая осенними дождями дорога, а потом ещё три часа поднимался по тропам в указанный пастухом район. Немцы тщательно маскировались, но разведчики сумели отыскать их след и даже обнаружили знак на камне в виде фашисткой свастики с выбитой датой его установки. С этого момента началась охота за диверсантами. Отряд рассредоточился по парам, разведка идёт впереди и вновь натыкается на знак, а это уже в километре от входа в пещеру. Пастух нацарапал на карте это место. Значит, не ошибся горец, немцы действительно ищут эту дыру в горах.
Капитан Теньков собрал офицеров и вопреки правилам Гностика тоже позвал на совещание.
– Будем окружать диверсантов и уничтожим прямо у входа в пещеру. Ты Воронин с Клочковым зайдёте сверху и забросаете фашистов гранатами, по этому сигналу начнут действовать все остальные.
– А если немчура вглубь земли уйдут, тогда их оттуда не выкурить.
– Вставил замечание старшина.
– Если спустятся в пещеру, тогда взорвём всё до основания. Завалим вход так, что им до Победы оттуда не выбраться.
– Зло процедил сквозь зубы капитан.
– Они наших красноармейцев в Крыму в катакомбах и пещерах целыми батальонами хоронили таким же методом, вот пусть и прочувствуют.
–
Теньков не сомневался, что спецотряд уничтожит диверсантов и сказал.
– Я думаю, они не рискнут спускаться под землю. Пастух рассказал, что в этом гроте колодец бездонный вертикально вниз уходит, причём дыра четырёхгранная, будто рукотворная. Если камень бросить то он до дна летит не меньше десяти секунд, а это глубже ста метров. Кто полезет в такую западню? Оттуда не вернёшься, если, конечно у фашистов нет какого-нибудь специального оборудования. Ведь везли же они на лошадях снаряжение.
–