Гоблин-герой
Шрифт:
Грудь его крест-накрест перехватывала черная ткань, завязанная на поясе. Черные штаны украшали красные бусины, в свете крыльев становившиеся оранжевыми.
Пикси быстренько пнул Валланда и взмыл в воздух.
– Куда удрали твои друзья, огр?
Низкое рычание заставило Веку подпрыгнуть, но рычал не Валланд. Звук исходил от огромной собаки, которая принюхивалась, приближаясь к дохлому огру. Пес хромал, шерсть на задней лапе свалялась, видимо от спекшейся крови. Проплешины в мехе обнажали старые шрамы, в основном возле горла. С плоской морщинистой морды бедняги длинными нитями капала
Пикси едва оглянулся и небрежно взмахнул ручкой.
Пес сделал еще несколько шагов, щелкая зубами на рассыпаемые крылышками пикси искры, и вдруг взвизгнул от боли. Пикси полетел между ветвями и исчез, а зверь уселся и принялся грызть задние лапы.
– Что произошло? – прошептала Века. Шрам выдвинул челюсть, но ничего не сказал. Пес рычал, нападая на собственные лапы со все большей яростью. Пикси вроде возвращаться не собирался, так что Века выползла из-за дерева.
– Он тебя разорвет, – предостерег Шрам. Любопытство пересиливало страх. Что пикси такое сделал?
Она почти добралась до трупа Валланда, когда увидела, что корни ближайших деревьев оплели собачьи лапы, пригвоздив пса к земле. По задним лапам ползла гладкая черная кора. Кровь и щепки разлетались от безостановочно грызущих челюстей, но магия пикси была сильнее. Как ни боролся пес, кора продолжала распространяться. К тому времени, когда к Веке присоединился Шрам, одеревенение добралось уже до бедер. Пес визжал все пронзительнее, из пасти в панике капала пена. Шрам протянул ему руку и чуть не остался без пальцев.
– Так умирать не годится, – произнес Шрам. – Ты можешь это остановить?
Века помотала головой, слишком завороженная, чтобы лгать.
Хобгоблин ухватил свое оружие за конец и обрушил его, словно дубину, псу на шею. Раздался громкий хруст, и пес затих.
– Глупые пикси. – Шрам потыкал тушу огра носком башмака. – Пес всего лишь искал пропитание.
– Как он сюда попал? – спросила Века. – Я никогда не видела таких собак.
– Наверное, пришел с отрядом приключенцев. – Он указал на истрепанную полоску кожи у собаки на шее. Из ошейника торчали несколько ржавых шипов, хотя большая часть со временем отвалилась. – Берут с собой животных на свои дурацкие подвиги, сами погибают, а их питомцы либо кончают свой путь в желудке у какой-нибудь местной твари, либо дичают, как этот бедняга. Помню, один чувак таскал с собой пару дрессированных хорьков, которые умели обезвреживать ловушки, перегрызать узлы и все такое.
– Что с ними сталось? – спросила Века.
– Мы поймали его спутницу и привязали ее в качестве приманки для туннельных котов. Естественно, он послал хорьков освободить ее, пока сам бился с котами. – Шрам ухмыльнулся. – Ему следовало сначала научить их распознавать, не намазал ли кто-нибудь веревки, которые они грызут, ядом.
Века вновь переключила внимание на собаку. К этому моменту дерево почти поглотило тело. Виднелись только морщинистая морда и одно ухо, но вскоре исчезли и они. Крохотные побеги брызнули из пня в форме собаки.
Пикси сделал это всего-навсего мановением руки. Неудивительно, почему огры так отчаянно искали помощи.
Шрам сочувственно погладил деревянную голову.
– Что теперь?
Века не колебалась.
– Валланд говорил, что они захватили логово Штраума. Мы тайком проберемся туда и раскроем секреты пикси. Тогда мы поймем, как их уничтожить.
Долгое время Шрам молча таращился на нее. Когда он наконец заговорил, тон у него был почти смиренный:
– Что-то уж слишком сильно ты не ладах с башкой, даже несмотря на свою гоблинскую породу.
Века не ответила. Попытайся она объяснить, он бы над ней только посмеялся. Или просто убил бы недолго думая.
Но в глубине души она знала: эти пикси – ее судьба. Виденная ею магия тому доказательство. Вот архивраг, которого она должна победить, дабы завершить свой путь по тропе героя. Если она сумеет одолеть пикси, это станет беспрецедентной победой в истории гоблинов. Никто и не вспомнит Джига с его идиотской песней. Она вернется в логово Векой Великой. Векой Могучей. Векой Отважной. У нее будет столько лестных эпитетов, что остальные гоблины до полудня станут желать ей доброго утра!
К тому же Джиг и остальные скорее всего в беде. В конце концов они лишились своего проводника-огра. Как здорово было бы спасти великого Джига Драконоубийцу.
– Пойдем, – сказала она и потянула Шрама за руку.
Тот вырвался, глядя на нее так, будто она предложила ему на обед сырых червей-падальщиков. Как он не понимает? Чем дольше они здесь торчат, тем больше у Джига времени спастись самостоятельно, а это все испортит.
Она взяла общее направление на пещеру Штраума. Интересно, есть ли у пикси волшебные книги, которые можно стырить. Века все отдала бы за такую силу, какой только что явилась свидетелем. Ну, может, не конкретно за это заклинание. Способность заставлять деревья поглощать врагов не особенно пригодится в каменных туннелях и пещерах у гоблинского логова. Но если пикси способны на такое, у них определенно найдутся заклинания, которые пригодятся и ей.
Судя по хрусту снега за спиной, Шрам все-таки решил последовать за ней. Хотя, если принять во внимание ухмылку на его роже, он явно предпочел бы оставить ее покалеченный труп рядом с собакой. Но, учитывая проблему, с которой они столкнулись, мудрее было держаться вместе.
Так и полагается вести себя комическому спутнику.
Века все время прислушивалась к шагам хобгоблина, желая быть уверенной, что он не собирается ударить ей в спину. Впрочем, если бы он действительно желал ее смерти, то мог бы с тем же успехом метнуть копье. Но тогда ему придется перенести вес на правую ногу, а это Века услышала бы по хрусту снега и льда. Оставалось надеяться, что она успеет нырнуть за дерево.
Чем дольше путь, тем меньше остается энтузиазма. Века постоянно спотыкалась о прикрытые снегом корни или стукалась лбом о ветви, с которых сыпался за шиворот снег. Небо начало темнеть, еще больше затрудняя продвижение вперед. Последняя ветка едва не стоила ей глаза.
– Похоже, само это место ополчилось на меня, – пробормотала она.
Пока они дошли до опушки, Века промерзла, промокла и вдобавок проголодалась. Единственным утешением служил тот факт, что и Шраму приходится в равной степени нелегко.