Гоблин-герой

Хайнс Джим К.

Молтики подполз ближе. Века прижала лицо и ладони к поверхности бугристого возвышения. Грубая поверхность царапнула кожу. Из чего эта штука сделана? В отличие ото льда и камня пещеры, материал был сухой и теплый. Слишком твердый и однородный для дерева и слишком шершавый для камня. Больше всего это напоминало кость.

Века отступила, вглядываясь в странный бугор и представляя себе… Этот выступ вокруг основания похож на обернутый вокруг тела хвост. Тот конец бугра сужается, будто шея, а на конце ее огромный череп покоится между двух лап.

Пикси требовалась мощная концентрация магии для закрепления портала, а где больше магии, чем в теле самого Штраума? Они сплавили кости в единый неуязвимый монолит. В черепе помещались сами ворота. Чтобы физически уничтожить этот бугор, надо развалить скелет дракона. Проще разорвать пополам саму гору, окружающую Штраумову пещеру. Неудивительно, почему они не оставили больше стражи. Что может поделать с такой штукой один-единственный гоблин?

– Я ее вижу! – Один из пикси замахал руками, и Молтики бросился к ней.

Как может нечто столь огромное перемещаться так быстро? Собственные Векины габариты всегда только тормозили ее.

Века увернулась, споткнулась и налетела на ледяную стену. Странно, но холода она не чувствовала. Ах да, наверное, это потому, что Молтики поджег ей плащ. Она содрала одеяние с плеч и швырнула Молтики в морду. Оставшись в одной лишь старой рабочей одежде, гоблинша попятилась.

Гигантский змей скользнул ей за спину, поместив свое громадное тело между Векой и выходом.

– Что ты, по-твоему, делал, гоблин? – спросил главный пикси.

Молтики врезал ей хвостом по боку. Ощущение было, как от удара бревном. Горящим бревном. Грубая чешуя разодрала ей фартук и кожу под ним. Старые пятна дрянь-желе задымились, коснувшись пламени. Века припала к шершавой поверхности возвышения, вскинув руки в тщетной попытке заслониться от следующего удара.

– Вот то, что вам нужно, – крикнул от входа Шрам. Он высоко поднял кулак с зажатой в нем маленькой прямоугольной деревянной коробочкой. – Этим она собиралась запереть ворота.

Пикси колебались. Пылающие глаза Молтики уставились на Веку. Он разинул пасть и мог бы проглотить толстуху целиком, она даже вскрикнуть бы не успела. Однако в данный момент все внимание было приковано к Шраму.

Века потерла голову. О чем этот глупый хобгоблин толкует? Откуда взялась эта коробочка?

– Это я у нее украл, – сказал Шрам. Его залитое кровью лицо покрывали синяки, то ли от падения в ледяную трещину, то ли от грубого обращения пикси. – Ни один хобгоблин не доверит крысоеду такую важную штуку.

Один из пикси подлетел к Шраму и взял у него из руки коробочку.

– Что это?

– В этом нет магии, – сказал другой. – Если, по их мнению, такие игрушки способны хотя бы оцарапать наши ворота, они безумны.

Века взглянула на копье, которым Сниксель и Вулу гоняли искрецов. Хватит ли в нем железа повредить ворота? Наверное, нет, а то бы его ни за что здесь не использовали. Ей нужно что-то побольше. Мощное заклинание, способное убить эту дурацкую змею и одновременно уничтожить портал. Коли на то пошло, почему бы не пожелать, чтобы царица пикси безо всяких условий сдалась Веке Волшебнице?

– Как она открывается? – спросил пикси, рассматривая коробочку. – Я не вижу петель… Нет, теперь вижу. Искусная работа. – Он нажал на край коробочки. – Вот так отскакивает крышка и…

Даже чуткие гоблинские уши едва уловили раздавшееся из коробочки резкое «пам». Пикси взвизгнул и отбросил игрушку прочь. Тонкая булавка торчала у него из ладони.

– Смерть ему! – крикнул пикси.

Молтики метнулся прочь. Не успел бедняга хобгоблин сделать и шага, как змей уже покрыл расстояние между Векой и Шрамом. Тело Молтики в броске на мгновение скрыло Шрама от Векиных глаз. А когда гигантский змей откинулся назад, гоблинша увидела, что Шрам свисает у Молтики с нижней челюсти, – змеиные клыки пронзили Шрамову ногу. Хобгоблин размахивал руками и кричал от боли.

– Нет! – Века даже не успела сообразить, что делает, как обхватила заклинанием древко копья и запустила им в змея.

Стальной клинок рассек чешую и глубоко вошел твари в шею. Молтики взревел во все свое змеиное горло. Шрам упал на землю и остался лежать недвижно.

– Взять гоблина, взять гоблина! – верещал другой пикси.

Копье засело слишком глубоко, и Века не сумела извлечь его при помощи магии. Она наложила следующее заклятие, подобрав свой посох с того места, где уронила, и, раскрутив, метнула во врага. Вертящиеся концы отшвырнули одного пикси, затем пришибли второго. Она запустила посох в третьего пикси, но тот взмахнул рукой, и оружие рассыпалось в прах. Пришлось заменить его трупом Вулу. На этот раз гоблинша промахнулась, но выиграла время и неуклюже юркнула за бугор.

Двое пикси выбыли из игры, у третьего в ладони была стальная игла. Оставалась парочка невредимых наряду с истекающей кровью, очень сердитой рептилией. Можно снова попытаться навязать ей свою волю, но…

Нет. Она уставилась на бугор, припоминая слова Сникселя. «Заниматься некромантией – все равно что напялить на себя труп» – так, кажется, говорил он. Но колдовство при этом точно такое же, как и при управлении рыбоящерами.

Штраум мертв уже целый год. Его кости переплетены и сплавлены магией пикси. Она никогда не пыталась управлять чем-либо настолько огромным. И настолько мертвым.

И если не попытается сейчас, то пойдет змею на корм.

Кровь затекла ей в глаз. Когда она успела поранить голову? Хотя без разницы. Пока пикси перегруппировывались, она прижалась всем телом к бугру и наложила заклятие.

Сниксель учил ее, что магия пикси, по сути, живое существо. Это оказалось справедливо и для останков Штраума. Может, дракон и мертв, но кости его по-прежнему были теплые. Они с готовностью приняли Векино заклинание, вобрали его в себя, словно голодный гоблин, набивающий брюхо в Голакиной кладовке.