Год 1914-й. Время прозрения
Шрифт:
– Да, Мишель, - добавила Ника гипнотизирующим голосом, - ментальная операция, которую мы с Анной Сергеевной будем делать над вашим сознанием, нацелена на улучшение вашего благополучия, а также на то, чтобы с вашими племянницами, не в пример вам храбро взявшимися за титанический труд обновления и исправления Российской державы, не случилось ничего плохого. Разве же это не достойная уважения цель - сделать Россию цельной, стойкой, развитой и процветающей державой?
– Да, это действительно достойная цель, - подтвердил Михаил Александрович и тут же спросил: - А мое другое, прошлое воплощение подвергалось таким, как вы сказали,
– Вот именно что подвергалось, - подтвердила я, - и там нам это заклинание удалось снять. Но тут с вами все гораздо сложнее, чем в тысяча девятьсот четвертом году, так как и заклинания на вас теперь лежат в несколько слоев, да и к тому же некоторые колдуны уже умерли, после чего их творения пришли в крайне неудобное состояние, похожее на спутанный моток колючей проволоки. Ибо эта мешанина чужих разнонаправленных мотивационных флюидов не дает вам возможности принимать выверенные ответственные решения, а в итоге приведет вас к безвременной смерти.
– Ну хорошо, - кивнул Михаил Александрович, - я даю свое согласие на эту вашу ментальную операцию -так давайте же, начинайте скорей, дабы я не успел передумать и отказаться.
Мы с Никой переглянулись, а потом одновременно впились взглядами в чуть расширившиеся зрачки нашего пациента.
Один миг - и мы уже там, в знакомом коридоре, и Эго Михаила Александровича, ничуть не повзрослевшее, снова предстало перед нами в виде шестнадцатилетнего юноши с тоненькими усиками-стрелочками на почти детском лице. Но теперь в окнах нет стекол, только кое-где из рам торчат острые осколки, а по ту сторону оконных проемов клубится то ли дым, то ли ледяной серый туман. По крайней мере, ощущение пронизывающего холода здесь почти нестерпимо, и я начинаю жалеть, что перед тем, как идти сюда, не оделась потеплее.
– Не нравится мне это...
– сказала Кобра, извлекая из ножен «Дочь Хаоса», тут же загоревшуюся багровым огнем.
– Как бы не пришлось звать сюда Батю. А сейчас пойдем и посмотрим, как там дальше.
– Мне кажется, - сказала я, озираясь, - что прямо здесь непосредственной опасности нет, и все разрушения, которые мы видим, случились несколько лет назад. В тот раз мне было не в пример страшнее.
– На самом деле, Птица, - хмыкнула Ника, - ты у нас гораздо храбрее, чем кажешься, и пугаешься, только попав в действительно безвыходную ситуацию. О, видишь - дверь сорвана с петель и лежит на полу, будто там, в средоточии нашего друга, взорвалась тяжелая авиабомба. Неужели заклинание господина Победоносцева саморазрядилось с такой ужасной силой?
– Этот ментальный вампир много лет собирал энергию с огромной страны, - сказала я, - так что в наблюдаемых разрушениях нет ничего удивительного. Посмотри, обломки уже успели покрыться слоем пыли, так что катастрофа тут произошла достаточно давно...
– Если точно, то семь с половиной лет назад, - сказала Ника.
– Я проверяла - смерть этого сморчка предшествовала тем событиям, которые сделали Мишеля непригодным для занятия престола. Как говаривали старики-римляне, «после - значит, вследствие».
– Давай не будем делать скоропалительных выводов, - сказала я.
– Сейчас главное - войти в этот дверной проем... но если кто-то побывал тут до нас, то это наиболее удобное место для ловушки.
– Действительно, - сказала Ника и, прежде чем войти, очертила затянутый паутиной дверной проем «Дочерью Хаоса».
И не напрасно. Субстанция, закрывающая вход в средоточие Михаила Александровича, собралась в ком и облепила возбужденно звенящее и подрагивающее лезвие, стремясь атаковать и пожрать наглого пришельца. Но с оружием деммов, зажатом в руке надлежащей носительницы, шутки оказались плохи. Вспыхнуло яркое пламя - и нечисть, которую посадили беречь результат злых дел, со страшным воем обратилась в прах. Ее сущность была полностью уничтожена, а энергия утилизирована.
Заглянув через порог, мы увидели, что в средоточии царит страшный разгром. Стены перепачканы грязными, липкими даже на вид, потеками и пятнами сажи, мебель поломана и перевернута, оттоманка с полурассыпав-шимся скелетом небрежно отброшена в сторону, а главное место в композиции занимает заляпанный засохшей кровью жертвенный алтарь, к которому несколькими черными кинжалами пришпилена истекающая кровью, но еще живая обнаженная женщина, в которой без труда узнается госпожа Брасова.
– Вот дерьмо!
– выругалась Кобра, сделав полшага назад.
– Сходили, называется, за хлебушком! Без Бати дальше ни шагу, потому что моя Сила тут не очень-то и сработает. В подобном деле нужен адепт Порядка, а не Хаоса!
Хлоп!
– и рядом с нами оказалось сразу два адепта Порядка. Я имею в виду капитана Серегина и Бригитту Бергман. И вместе с ними пришла наш эксперт по злому колдовству мисс Зул. Раздув ноздри, она втянула ими воздух и с авторитетным видом произнесла:
– Наша школа! По крайней мере, тот, кто это сделал, читал трактаты с описанием наших магических приемов и имел в своих жилах толику деммской крови. В любом другом случае у него бы ничего не получилось. Женщину просто использовали как подвернувшийся под руку удачный материал, но на смерть заговорена не она, а хозяин этого места...
– Спасибо за консультацию, графиня, - сказал Серегин и перевел взгляд на Нику.
– Как всегда, я справа, ты слева. Начали!
Когда к уже обнаженной «Дочери Хаоса» с лязгом добавился меч Бога Войны, то все вокруг залил нестерпимый бело-голубой свет Первого Дня Творения, и раздались панические крики, вопли и стоны сгорающих при этом свете сущностей, враждебных любому нормальному человеку. Не осталась в стороне и Бригитта Бергман. Повинуясь жестам ее раскрытых ладоней, первозданный Свет стал собираться в сферу, сжимаясь вокруг темного алтаря с лежащей на нем женщиной. Казалось, что ее-то испепелит в первую очередь... Но она горела и не сгорала, в страшной муке беззвучно разевая рот.
А потом все как-то сразу кончилось. Свет сжался в точку и угас; алтарь, кинжалы и прочая темная атрибутика обратились в ничто, женщина, еще живая, была распростерта прямо на полу, а мечи двух наших главных специалистов по грубому насилию оказались вложены в ножны. А я и не заметила, как это произошло...
– Женщину с низкой социальной ответственностью отсюда необходимо убрать в первую очередь, - сказала Бригитта Бергман.
– Ей тут не место! Останки отца пациента требуется достойно похоронить, после чего можно приступать к уборке помещения и восстановительным работам. Тут надо поставить на место дверь, вставить выбитые стекла, вымести и покрасить пол, а также побелить стены и подобрать новую мебель. Впрочем, последними операциями пусть займется та особа, которая поселится в сердце этого мужчины на законных основаниях, принеся в него мир, покой и чувство надежного семейного тыла.